Советская военная разведка. Как работала самая могущественная и самая закрытая разведывательная организация XX века

Допустим, старший какой-нибудь информационной группы систематически по какой-то причине завышал оценки, но готовая продукция его группы — доклады, разведывательные сводки, рекомендации, справки и тому подобное, подготовленные с использованием полученных и высоко оцененных материалов, — оказывалась весьма посредственной и потребителей этой продукции не удовлетворяла. Тогда вышестоящий начальник вызывал старшего группы на ковер и ласково вопрошал: за отчетный период ваша, товарищ полковник, группа получила вот столько материалов, представляющих интерес, а еще вы лично ходатайствовали о том, чтобы вот такое-то число документов и образцов считать ценными. Ребята за рубежом вкалывают, рискуют, шлют вам материалы, представляющие интерес и даже ценные, а что мы имеем на выходе? Что ваша группа сделала за отчетный период? Дальше разговор переходил на высокие тона, в речи начальника звучали нецензурные выражения, делались прозрачные намеки на служебное несоответствие.

Теперь представим, что старший группы или начальник направления, получив нагоняй, стал оценки занижать. Что он получит от добывающих офицеров из резидентур? Ничего не получит! Между собой добывающие быстро соображали: знаешь, Леня, я за эту тему брался, добывал серьезные материалы, а там (указательный палец — в потолок) это ни хрена не ценят!

Любому старшему группы нужно было выдавать готовую продукцию. Если он работу добывающих не ценил, то добывающие переставали на него работать и начинали искать такие материалы, которые в другом направлении или управлении будут приняты с благодарностью. И тогда тому, кто тяжкую работу добывающих по достоинству оценить не способен, снова доставалось по загривку.

7

Система оценок документов, образцов и несрочных сообщений давала совершенно четкое представление о том, кто чего стоил. Дипломатическую почту в резидентурах ГРУ Северной Америки и Западной Европы получали раз в неделю, резидент вызывал добывающих офицеров по одному и каждому сообщал результат (если было о чем сообщать).

ПИ ценилась достаточно низко. Настоящие волки добывания ПИ вообще оценкой не считали. Неофициально десяток ПИ равнялся одному «ценняку». Однако мудрые варяги наставляли молодежь: курочка по зернышку клюет, и всегда сыта бывает. То есть — не выпендривайся, любая оценка лучше, чем никакой.

Настоящей оценкой был «ценняк». Считалось, что, получив десять «ценняков» за текущий год, добывающий офицер мог быть уверен, что останется в командировке на следующий год. Можно было дать пять «ценняков», а остальное добрать оценками ПИ, только слишком уж много их надо было набрать: если по десятке ПИ за один «ценняк», то выходило целых 50 ПИ. Тот, кто до десятка «ценняков» в год не дотягивал (а это целых сто ПИ!), должен был опасаться за свое будущее. Командировка — три года. Не даешь результата — нечего тебе тут делать, не занимай место. Того, кто результатов не давал, выгоняли после первого или после второго года. И в лично дело записывали: срок не дотянул. Это был крест на карьере в добывании.

Была одна возможность с честью отработать командировку, не набрав должного количества «ценняков». Для этого надо было нажимать на шифровки. У одних было больше успехов в шифровках, у других — в добывании документов и образцов. Многие совмещали два этих вида деятельности с перевесом в одну или другую сторону: пять «ценняков» и пара шифровок по первому уровню за год считались вполне приемлемым результатом.

«Овечка» была оценкой исключительной. К первой «овечке» в обязательном порядке шел орден (как минимум — орден Красной Звезды) или досрочное звание. Знал я одного паренька, который однажды вечером ушел на операцию и под утро вернулся. Резидент ждал его всю ночь, зная, куда и зачем ушел этот парнишка, и каким скандалом может обернуться его провал. И вот сияющий от радости офицер появился в резидентуре. Он принес в черном портфеле образец и документацию к нему Очередной почтой добытый материал отправили в Москву. И получили срочный ответ: за образец — ОБ, за документацию — еще один ОБ. И уже через месяц этот добывающий офицер досрочно получил одну звездочку на погоны, а другую, красную, — на грудь. А, казалось бы, всего-то ночь работы.

Одна оценка ОБ за три года командировки гарантировала триумфальное возвращение на родину и выезд в следующую командировку.

Эта система оценок, как и первая, позволяла отслеживать результаты работы не только каждого добывающего офицера, но и его агентов, самого резидента и каждого его заместителя. Предположим, что у резидента четыре зама: один по нелегалам, один по информации и двое добывающих. Если у первого добывающего зама подчиненные набрали много высоких и средних оценок, а у второго дела идут без особых успехов, возникает закономерный вопрос: не пора ли второго в должности понизить?

Или ведет, например, офицер двух агентов. За год сорвал десяток «ценняков». Молодец! Да только восемь получены от одного агента, а от другого только два. А второй раньше много давал. Все ли тут в порядке?