Советская военная разведка в Китае и хроника «китайской смуты» (1922-1929)

Реагируя на доклад Семенова, Центр отметил, что основной задачей, стоявшей перед разведотделом штаба южнокитайской группы в Кантоне, должно быть выяснение боеспособности «…вооруженных сил кантонского правительства и враждебных, а также союзных милитаристских группировок».

Одновременно обращалось внимание на организацию и ведение военно-политической разведки, что предполагало всестороннее освещение основных направлений внешней политики иностранных держав в Китае, их позиции по отдельным вопросам. Предписывалось также уделять сугубое внимание агентурной разработке совещаний милитаристов, их соглашений и тех военных сил противоборствующей стороны, которые могли быть использованы Кантоном.

Для выполнения этих задач, по мнению Центра необходимо было иметь постоянных агентов, которые «…постоянно вращаются в кругах, посвященных в вопросах текущей политики (соглашения между милитаристами, их планы действий на ближайшее будущее, их связь с империалистами и т. д.)».

В действительности все взвешенные предложения по организации агентурной работы и разумные замечания Центра к ним свелись в основном к получению разведывательных сведений путем личных связей, через парторганизации и советников.

Более того, Блюхер пытался подмять под себя в конце 1926 г. (в ходе противостояния уханьского правительства и Чан Кайши) резидентуру в Ханькоу, настаивая на том, чтобы ее руководитель Д. Ф. Попов стал советником по разведке при штабе НРА. Попова удалось отстоять.

Для постановки же разведки в Кантонской армии и непосредственного получения материалов о нацревармии «…был поставлен в штаб Галина, как и было решено ранее, т. Струмбис». Назначение Струмбиса (Жигура Яна Матисовича) ¹⁴⁴ состоялось в начале 1927 г. С ним было обусловлено, что он будет поддерживать связь с Пекином через резидентуру в Ханькоу. Через Струмбиса передавалась «штабу нацревармии» информация, которой располагала пекинская резидентура.

Первые результаты были весьма многообещающими: Струмбисом был своевременно передан план ведения боевых действий Чан Кайши, а также материалы советников VI и VIII корпусов. Запоздалая заинтересованность во взаимном обмене информацией должна была создать здоровую атмосферу. Однако времени для такого сотрудничества было отмерено не много.

Отказавшись от организации агентурной работы, опираясь на аппарат военных советников как на Юге, так и на Севере Китая, руководители групп не сумели или не пожелали обобщить имевшийся в их распоряжении обширный разведывательный материал и своевременно передать его в Центр. В результате Москва пребывала в неведении относительно происходящего в Китае и плелась в хвосте событий.

9 августа 1926 г. «Яворский» – Берзин направил телеграмму в Кантон «Уральскому» – Блюхеру, что Китайская комиссия обращает его внимание на отсутствие информации о Кантоне и в этой связи обязывает Блюхера систематически информировать Москву обо всех событиях на Юге Китая. В первую очередь требовалось срочно информировать о военном и общеполитическом положении в связи с Северным походом.

24 августа телеграмма подобного содержания была отправлена и в Пекин полпреду СССР Карахану.

Таким образом, Центр, имея своих военных и политических представителей в руководстве Гоминьдана, в штабах НРА, корпусов и дивизий, не располагал информацией о происходившем на Юге Китая, отсюда и неадекватная реакция в ВКП(б) и Коминтерне сначала на Северный поход, а позднее на противостояние в национальном правительстве.

Основная беда на Юге Китая, сетовал Берзин в одной из телеграмм Лонгве, заключается в том, что военные советники, имея даже достаточное количество материалов и сведений, не могли их ни обобщить и использовать, ни передать в Москву. Для этого у них не было ни времени, ни желания, а в большинстве случаев и возможности.

Возможность добывания разведывательной информации имелась и через советских военных советников в школе Вампу.

В школе, по словам В. К. Блюхера, был создан отдел военно-политической разведки, задачей которого «….являлся учет революционного движения в армиях дружественных Гоминьдану не только в Гуандуне, но и в Среднем, и в Северном Китае, где для связи со школой устанавливались так называемые корреспондентские бюро». Этот же отдел вел разведку и наблюдение во враждебных Гоминьдану армиях. Фактическим руководителем отдела военно-политической разведки являлся коммунист Чжоу Эньлай¹⁴⁵, начальник политотдела школы. Однако и эта возможность получения информации в интересах Разведупра не была реализована.

В 1925–1927 гг. в Шанхае военным советником при Военном отделе (Военной комиссии) ЦК КПК работал советский разведчик А. П. Аппен под псевдонимом «А. П. Хмелев».