Советские полководцы и военачальники

8-й танковой бригаде предстояло наступать во взаимодействии с 365-й стрелковой дивизией полковника Щукина. Конечная цель — освобождение Клина. Времени на подготовку, как всегда, в обрез — начало наступления 5 декабря в шесть ноль-ноль (за два часа до рассвета) без артиллерийской подготовки с расчетом на полную внезапность удара. Потом последовало боевое распоряжение из штаба армии о переносе наступления на 6 декабря — оказалось, что не все вновь прибывшие войска успели сосредоточиться в исходных районах. Эти сутки в 8-й танковой бригаде были использованы для еще более основательной подготовки к боям. Ротмистров засветло съездил на НП 365-й стрелковой дивизии, лично познакомился с полковником Щукиным, уточнил с ним детали плана совместных действий.

Ночь на 6 декабря выдалась облачная, темная и морозная. К утру мороз перевалил за 20 градусов. Сигнал к атаке последовал ровно в шесть ноль-ноль. Танки двинулись вперед по слабо белевшей в темноте снежной целине. Сначала противник молчал, но постепенно бой начал разгораться: послышались выстрелы танковых пушек, дробный стук пулеметов, взрывы гранат.

Противник не имел под Москвой сплошного фронта, но все населенные пункты превратил в узлы сопротивления, заминировал дороги. Подойдя к селу Захарову, танкисты встретили сильное огневое сопротивление врага. Ротмистров приказал обойти село и помочь 365-й стрелковой дивизии захватить Трехденево и Борщово, а затем атаковать с севера Заболотье.

В Трехденеве наши танкисты подбили 2 немецких танка и несколько орудий, захватили 15 автомашин. Кузова грузовиков были доверху наполнены награбленным добром: пальто, юбками, кофтами, теплой обувью, одеялами… Этим добром гитлеровские вояки, так и не дождавшись от фюрера зимнего обмундирования, пытались спастись от русских морозов.

При подходе к Заболотью неожиданно произошла заминка, танки остановились.

— Доложите обстановку, — приказал Ротмистров по радио командиру танкового полка, — Почему остановились?

— Дорога у моста через реку заминирована, — ответил Егоров. — Машина передового отряда подорвалась на мине.

Ротмистров немедленно выехал к мосту, приказав Егорову быть там же. На месте они убедились, что на дороге и по ее обочине установлены противотанковые мины. В стороне от моста темнел небольшой лес. Ротмистров приказал командиру полка немедленно направить танки в обход через этот лес.

— Но, товарищ комбриг… Там тоже могут быть мины. Да и застрянем мы в лесу.

— Там мин нет, — спокойно сказал Ротмистров. — Наши танки по такому лесу пройдут. А топтаться на месте и упускать время мы не имеем права. Выполняйте приказ.

И все обошлось. Танки Т-34 легко преодолели заснеженный молодой лес. Бригада спокойно сосредоточилась севернее Заболотья и нанесла удар, откуда противник его не ожидал. Его четырехорудийная противотанковая батарея, стоявшая на окраине села, не успев развернуться, была буквально раздавлена танками.

— Товарищ полковник, разрешите вопрос, — смущенно попросил после этого боя подполковник Егоров (он получил недавно повышение в воинском звании). — Вы основывались на интуиции, когда утверждали, что мы не натолкнемся на мины и пройдем через этот лес? Или у вас был какой-то расчет?

— Командиру необходима интуиция, — сказал Ротмистров. — Но знание противника — тоже. Мы с вами, Александр Васильевич, воюем с противником, который привык все делать рационально, с расчетом. В данном случае расчет был на то, что через лес танки не пройдут. Зачем же подходы к нему минировать? Это нерационально. Заметьте, что для немецких Т-III и T-IV такой лес действительно непроходим. Но не для наших тридцатьчетверок. На этой ошибке мы и поймали немецких рационалистов. Вообще понять расчет противника и превратить его в просчет — верный путь к успеху.

— Да, интуиция интуицией, но еще, как говорил Чапай, и соображать надо, — задумчиво сказал Егоров.

За 6–7 декабря войска 30-й армии освободили 15 населенных пунктов. Главная группировка армии расширила прорыв по фронту до 22 километров и в глубину на 17 километров. Усилившиеся снегопады, морозы и пурга затрудняли продвижение наших стрелковых частей, артиллерии и даже легких танков. Но такая погода значительно ограничивала маневр и вражеских танковых частей. В этих условиях большое значение приобретали маневренные действия наших Т-34 и КВ. Успешно преодолевая снежную целину, они обходили опорные пункты врага и наносили ему удары по флангам и тылу.

Именно таким обходным маневром 8-я танковая бригада захватила 9 декабря Бирево. Наши танки и пехотинцы 365-й стрелковой дивизии (посаженные на броню) уничтожили в этом бою до 700 немецких солдат и офицеров, захватили 4 подбитых танка, 6 105-миллиметровых орудий и несколько штабных машин, в одной из которых оказалось полковое знамя.