Советские полководцы и военачальники

Поездка эта была не только интересной, но и полезной для Николая Герасимовича. Впервые он общался с партийным и государственным деятелем такого масштаба. Они много разговаривали, особенно в поезде на обратном пути, когда ближе узнали друг друга. Жданов рассказывал о международном положении, о партийной политике, расспрашивал Кузнецова о людях флота, о тех товарищах, с которыми Николай Герасимович встречался в Испании. Новые кадры — вот что занимало Андрея Александровича.

27 апреля Николая Герасимовича вызвали в Кремль на заседание Политбюро. Обсуждались результаты поездки на Дальний Восток. Жданов рассказал о том, как они с Кузнецовым осматривали Находку и насколько она удобна для стоянки судов.

Сразу же, безотлагательно, было принято решение о создании в Находке большого торгового порта. Затем речь пошла о делах Приморского края, о положении Тихоокеанского флота. Все это непосредственно касалось Кузнецова. А когда он покидал зал заседания, Сталин обратился к членам Политбюро:

— Может быть, решим морской вопрос?

В чем состоял этот вопрос, Николай Герасимович не попял, он уже закрыл за собой дверь. Возвращаться и спрашивать было по меньшей мере неловко. Он поехал в свою только что полученную квартиру. Отдохнул немного — ив наркомат. В кабинете на столе увидел большой красный пакет на его имя. Вскрыл. В пакете — Указ Президиума Верховного Совета СССР о назначении Николая Герасимовича Кузнецова народным комиссаром Военно-Морского Флота СССР.

Справляться с новыми обширными обязанностями помогало ему хорошее знание морской службы и людей флота. В наркомате он встретил многих давних знакомых, бывших своих начальников, сокурсников по училищу и академии. Они охотно сотрудничали с Николаем Герасимовичем, радуясь тому, что флот наконец-то возглавил настоящий моряк, что в наркомате повеяло морским духом.

Организаторский опыт старпома, опыт командира крейсера, знания, полученные в Испании и на Тихом океане, — все теперь пригодилось Николаю Герасимовичу. Все или почти все, что он делал, зародилось там, на кораблях, на море, и теперь получило развитие в масштабах Военно-Морского Флота. Борьба за умение поражать противника при любых условиях, за «первый залп», за «первый удар», начатая им на «Червоной Украине», переросла в борьбу за способность флота всегда быть начеку. Но с особым упорством, с особой настойчивостью продолжал он то дело, основание которому было положено во Владивостоке: создавал четкую систему боевой готовности всех флотов и всего Военно-Морского Флота страны.

Некоторые военачальники того времени, даже из числа тех, кто побывал в Испании, часто повторяли слова о необходимости выиграть время, перевооружить наши войска. Через три-четыре года мы, дескать, будем способны разбить любого противника. А Николай Герасимович Кузнецов категорически не соглашался с такой позицией. Ведь возможный противник тоже не намерен сидеть сложа руки, тоже будет оснащать свои войска техникой, совершенствовать свою выучку. Да и вообще разве можно так рассуждать! Полк или корабль, армия или флот могут иметь сегодня одно вооружение, завтра другое, могут быть численно больше или меньше — это все факторы меняющиеся. Важно, чтобы армия и флот, каждая часть и подразделение были хорошо обучены, умели максимально использовать свое оружие, и — самое главное — чтобы они были морально готовы к войне. В любую минуту.

Хорошо, считал Николай Герасимович, что флот имеет свой наркомат, может проводить боевую учебу по своим планам, по своей системе, учитывая исторический опыт, специфику. Ведь привести в готовность флот с его кораблями и частями, разбросанными на огромном пространстве, гораздо сложнее, чем, скажем, общевойсковую армию, как правило, дислоцирующуюся на определенной территории. Да чего там целый флот: попробуй собери и доставь на рейд моряков, уволенных на берег с корабля! Сколько потребуется времени!

Не дать врагу застать нас врасплох, нанести внезапный удар — вот чему были подчинены в предвоенные годы мысли и действия руководителей Советского Военно-Морского Флота, прежде всего Николая Герасимовича Кузнецова. И, как результат, — стройная, отработанная на практике трехступенчатая система боевой готовности. Довольно простая, всеобъемлющая, выверенная система. Детище, можно сказать, Николая Герасимовича.