Советские полководцы и военачальники

Не устраивал Кузнецова и другой вариант: доставлять грузы через Персидский залив и Иран. Два с половиной месяца требовалось для того, чтобы конвой, отправившийся из Нью-Йорка, обогнул мыс Доброй Надежды и достиг иранского побережья. А порты там небольшие, сеть дорог, ведущих к границе с Советским Союзом, развита слабо. Оставался лишь третий путь, хоть и трудный, зато самый короткий, занимавший до десяти суток: из США или Англии через Северную Атлантику, через Баренцево море в незамерзающий Мурманский порт, в более удаленный Архангельск. От этих портов недалеко до фронта, до промышленных центров страны, куда адресовались грузы. Была возможность формировать конвой в Рейкьявике или в английском Скапа-Флоу, идти в высоких широтах мимо островов Ян-Майен и Медвежий, а затем поворачивать к нашим берегам. В начале пути торговые суда могли сопровождаться английскими кораблями, затем советскими.

Был недостаток и у этого маршрута, он пролегал в зоне действий немецкой авиации, подводных и надводных вражеских кораблей. Располагая сетью баз в Северной Норвегии, противник имел возможность вести разведку и атаковать конвои крупными силами. Зимой — долгая полярная ночь, это плюс в нашу пользу. Летом — незаходящее солнце, светло круглые сутки, это большой минус. И все же северный вариант был самым выгодным. Николай Герасимович остановил на нем свой выбор. Англичане и американцы, с некоторыми поправками, в принципе согласились с ним. По северному маршруту и через Иран пошел нарастающий поток грузов.

Во второй половине октября, когда бои развернулись уже на подступах к Москве, Кузнецова вызвал в неурочное время Сталин. Николай Герасимович думал, что речь пойдет о том, какими силами могут моряки укрепить оборону столицы. Однако Сталин заговорил совсем о другом. Его беспокоила доставка грузов. Мурманский порт систематически бомбила вражеская авиация, да и над самим городом нависла угроза захвата. Остается Архангельск, но ведь он замерзает.

— Вам нужно спешно отправиться на Северный флот, подготовить все для встречи конвоев союзников, — сказал Сталин и по своему обыкновению чтобы окончательно решить дело, спросил: — Когда сможете выехать?

— Завтра.

Архангельск, особенно Соломбала, на первый взгляд мало изменились с тех пор, как Николай Герасимович последний раз, еще в молодости, бывал здесь. Тот же завод, те же лодки на Соломбалке, дома на высоких подклетях, длинное здание старой кирпичной казармы, возле которой Кузнецов когда-то полгода оттопывал строевую… Дорогие сердцу места…

Вместе с командующим Северным флотом А. Г. Головко, который был вызван в Архангельск из Полярного, вместе с командующим Беломорской военной флотилией М. М. Долининым и руководителями торгового порта Николай Герасимович обсудил, как лучше встречать и сопровождать конвои, проводить суда через Белое море, в котором уже в декабре появляются крепкие льды. Долинину было поручено как можно скорей завершить ремонт всех имеющихся ледоколов и по возможности вооружить их, чтобы могли защищать от нападения с моря и с воздуха не только себя, но и транспорты с ценными грузами.

Побывал Кузнецов на железной дороге и. конечно, в аванпорту «Экономия», где работал еще юношей. Хорошо, что в свое время позаботились построить в устье Двины этот выносной порт. Зимой торговые суда останавливались здесь, содержимое трюмов перегружалось в вагоны. Через реку по льду прокладывалась временная железная дорога, по ней вагоны перекатывали на станцию Бакарица. Все полезное из прошлого надо использовать и теперь.