Советские разведчики в нацистской Германии

Поэтому нет ничего удивительного в том, что Крно являлся не только словацким дипломатом, но и агентом немецких спецслужб. Кроме того, было у него ещё одно увлечение: он контрабандой привозил из Братиславы партии швейцарских часов и продавал их в Москве спекулянтам. Через границу Крно провозил часы зашитыми в пояс, а затем отправлялся к ювелирному магазину в Столешниковом переулке. Там его и повстречал Шмидт. Они быстро договорились о цене, а затем «лётчик-испытатель» превратился в постоянного оптового покупателя. Один раз он позвонил Крно и пожаловался: во время испытаний пришлось выпрыгнуть с парашютом, повредил себе ногу, не мог бы словак прийти к нему домой? Жадность сгубила фраера: ничего не подозревающий Крно отправился на квартиру к Кузнецову. Процесс купли-продажи был отснят скрытыми фотокамерами. А потом в квартиру вошли чекисты и быстро объяснили словаку, что к чему. После этого Крно был вынужден дать обязательство сотрудничать с НКВД. Он оказался весьма ценным источником информации: регулярно присутствовал на совещаниях в германском посольстве, где получал конфиденциальную информацию, имел важные сведения и по линии собственного МИДа.

Но главной целью Кузнецова всё же были немцы. Детали его операций против германских дипломатов не раскрываются до сих пор. Известно, что он вошёл в доверие к военно-морскому атташе Норберту Вильгельму фон Баумбаху, который вёл активную разведывательную деятельность. Во время одной из встреч Шмидта с Баумбахом на квартиру к немцу проникли контрразведчики, вскрыли сейф, пересняли имевшиеся там документы и так же тихо испарились, не оставив следов. Вся агентурная сеть германского шпиона была вскрыта.

Ещё более крупным успехом стало знакомство Кузнецова с личным камердинером немецкого посла Шуленбурга Гансом Флегелем и его женой Ирмой. Супругам Флегелям пришёлся по душе весёлый и остроумный соотечественник; более того, существует подозрение, что Ирма испытывала к нему далеко не дружеские чувства. Будучи агентами абвера, супруги «завербовали» Шмидта и стали получать от него кое-какую информацию. Взамен они, сами того не сознавая, выдавали важные сведения. Флегель настолько доверял Шмидту, что однажды, в отсутствие Шуленбурга, провёл своего молодого друга в квартиру посла. Естественно, Кузнецов использовал этот поход на полную катушку. На новый 1941 год камердинер подарил Шмидту членский значок НСДАП и книгу «Майн Кампф» на немецком языке.

Этим успехи Кузнецова не исчерпывались. Он сумел завербовать японского агента, регулярно получал доступ к дипломатической переписке. Весной 1941 года немецкая разведка поручила ему съездить в Черновцы и там восстановить связь со своим старым агентом — зажиточным ювелиром. В итоге агент, разумеется, был обезврежен. В деле «Колониста» появилась новая запись:

Благодаря знанию немецкого языка, хорошему внешнему виду, личным качествам и умению вести себя среди представителей буржуазного общества, «Колонист» в течение короткого времени завязал широкие связи среди иностранцев, проживавших в Москве, работников иностранных миссий и посольств, особенно среди работников германского посольства в Москве, которым был известен как немец, советский гражданин, работавший в качестве испытателя на одном из московских заводов. При участии «Колониста» было проведено несколько удачных комбинаций по разработке и вербовке сотрудников инопосольств и миссий в Москве.

Читатель вправе удивиться: почему талантливого агента, в совершенстве знавшего немецкий язык, использовали для контрразведывательной работы? В конце концов, для этого могли подойти и другие люди, а вот при работе за рубежом Кузнецов был бы незаменим! У него имелись все шансы быть отправленным в Германию и стать там настоящим Штирлицем! Руководители НКВД тоже об этом задумывались. По некоторым данным, Кузнецова даже стали постепенно готовить к агентурной работе за границей. Но 22 июня грянула война...

Нетерпение

С первых дней войны Кузнецов стал проситься на фронт. Такова была его горячая натура — он хотел как можно скорее схватиться с врагами, нанести им непосредственный урон. Он просился в воздушно-десантные войска, надеясь действовать в тылу наступающего противника. Но его начальники прекрасно понимали, что десантника подготовить легко, а вот заменить такого замечательного разведчика просто некем.