Советские воздушно-десантные: Военно-исторический очерк

Парашютный десант был применен весьма удачно. Район его выброски представлял узел линий связи и путей возможного выдвижения резервов противника к участку высадки морского десанта. Это позволило парашютистам сразу же, без предварительной перегруппировки приступить к нарушению связи и коммуникаций. Действуя небольшими группами, десантники одновременно парализовали обширный район, чем создали преувеличенное представление о своих силах, вызвали панику в рядах гитлеровцев. Поэтому морской десант встретил на первых порах лишь слабое сопротивление разрозненных и плохо управляемых частей противника. Утром 22 сентября десантники–парашютисты соединились с морским десантом и к исходу дня выполнили поставленную задачу. 23 сентября комбинированный десант соединился с наступающими частями Одесского оборонительного района.

Высадка десанта и наступательные действия 421–й и 157–й дивизий принесли успех. Были разгромлены 13–я и 15–я пехотные дивизии противника, захвачены пленные и трофеи: 40 орудий различного калибра, четырехорудийная дальнобойная батарея, минометы, пулеметы, много боеприпасов. Противник лишился плацдарма, с которого вел артиллерийский огонь по городу и порту.

Вице–адмирал И. И. Азаров вспоминает: «После завершения Григорьевской операции я получил… радиограмму: …собрать всех парашютистов и отправить в Севастополь.

Перед отправкой я встретился с ними. Многие были ранены и пришли в бинтах, но держались бодро: их радовал успех… Не хотели покидать Одессу — город, где они впервые узнали горечь потерь и радость победы»[38].

Автор с большой теплотой в своей книге отзывается о десантниках В. Воронкове, П. Литовченко, Р. Перепелице, А. Леонтьеве, М. Бакланове и многих других: «Присматриваясь к ним, я все больше проникался непоколебимой верой в нашу победу…»[39]

* * *

В середине ноября 1941 г. немецко–фашистские войска захватили Керченский полуостров, но были остановлены в Крыму у главной базы Черноморского флота — Севастополя, на укрепленном рубеже в 15–20 км от города.

В течение второй половины ноября и первой половины декабря наши войска во взаимодействии с Черноморским флотом обороняли подступы к городу, отражая атаки противника, который прилагал все усилия, стремясь разгромить севастопольскую группировку наших войск и овладеть Севастополем.

В соответствии с указаниями Ставки ВГК командование Закавказского фронта 13 декабря 1941 г. приняло решение на проведение операции, которая получила название Керченско–Феодосийской десантной операции. Высаживались войска 51–й и 44–й армий Закавказского фронта.

Высадку десанта намечалось провести одновременно в нескольких пунктах северного, восточного и южного побережья Керченского полуострова.

Около станции Багерово, западнее Керчи, решено было выбросить парашютную роту. Ей предстояло овладеть плацдармом и обеспечить высадку морского десанта у мыса Зюк. В целях захвата аэродрома у Владиславовки, который предполагалось использовать для базирования авиации Закавказского фронта, также готовился воздушный десант из состава частей 2–го воздушно–десантного корпуса.

Однако в ходе проведения десантной операции решение на высадку воздушного десанта было изменено, так как корабли с морским десантом из-за тяжелой ледовой обстановки задержались в Азовском море и опаздывали с высадкой десанта у Ак–Моная. Поэтому на воздушный десант была возложена новая задача — перехватить Арабатскую стрелку в наиболее узком месте и не допустить подхода противника по ней со стороны Ге ническа и отхода его на северо–запад.

Воздушный десант в составе парашютно–десантного батальона под командованием майора Няшина был сосредоточен на Краснодарском аэродроме.

За восемь суток до начала операции в тыл противника были выброшены небольшие группы разведчиков с радиостанциями, которые передали ряд важных разведывательных данных о положении частей противника на Керченском полуострове.

31 декабря 1941 г. в исключительно неблагоприятных условиях производился взлет тяжелых воздушных кораблей ТБ-3, которые, ложась на боевой курс, сразу же исчезали в облаках. Вести в облаках самолеты в составе колонны не представлялось возможным, и они стартовали друг за другом с небольшим интервалом по времени, то есть имели боевой порядок — поток одиночных самолетов. Погода в полете еще больше ухудшилась. Облака становились все гуще, плотнее и опускались все ниже и ниже. При подходе к району десантирован1ия они прижимали самолеты к земле — стрелки высотомеров показывали всего 75 м. Штурман самолета, на котором летел командир парашютно–десантного батальона майор Няшин, на листке полевой записной книжки написал майору, что намерен возвращаться, так как нет даже минимальной высоты для выброски.

Штурман, конечно, был прав. Высота не обеспечивала безопасное раскрытие парашютов. Это знал и командир воздушного десанта. Но прыгать нужно, не возвращаться же назад, когда десантники с первых самолетов уже на земле. Майор Няшин тут же принимает решение — набирать высоту перед подходом к цели и прыгать из облаков.