Советский политический язык

Точных сведений о том, какие доходы от взяток получают советские работники городского масштаба, разумеется, нет. Но, бесспорно, за год они измеряются пятизначными цифрами. Союзные же министры берут сколько захотят. Они не унижаются до мелочных поборов, присваивая главным образом национальные ценности. Деньги для них особого значения не имеют. Пока у них есть власть и положение, в распоряжения министров заповедники, дачи, ослепительные выезды с многочисленной свитой. Поэтому их главная задача — удержаться на своем посту как можно дольше. Тут решают не деньги, а устрашение, шантаж, интриги. Но для тех, кто стоит за ними (а вернее — под ними), деньги совсем не мелочь: они обеспечивают независимость в период службы, гарантируют безбедную старость. И жадные руки административных работников разного достоинства загребают любые взятки. Особенно ценится "валюта" — доллары и фунты.

В период правления Андропова к власти рванулась фаланга молодых честолюбивых карьеристов, тесня, отталкивая, сбрасывая с партийного престола заскорузлую и замшелую в коррупции группу старых бюрократов. Начались разоблачения, и на идеологически лицемерном фасаде "развитого социализма" на какое-то время обозначились трещины и разрывы, сквозь которые проступили типичные черты государственной мафии. Тюрьмы страны снова переполнились: в них оказались по соседству и те, кто требовал взяток, и те, кто вынужден был их давать. На тюремных нарах ответственные руководители и дельцы подпольного бизнеса, ворочавшие миллионами, встретились с официантами, шоферами такси, продавцами, получавшими один-два рубля "на чай".

Скандальные разоблачения, однако, не коснулись ни министров, ни секретарей ЦК союзных республик. Им предоставили возможность тихо уйти в никуда. Если их и снимают по воле случая или по ходу кампании борьбы с коррупцией, дело почти никогда не доводится до конца, обычно осуждается и. отвергается стиль их руководства, реже — характер и методы работы, совсем редко — местнические тенденции. Но не продажность и подкупность. И уж во всяком случае это не делается публично. По самому характеру их деятельности они не подлежат гласному суду, ибо очень высокий советский работник не просто занимает должность, он служит символом власти партии, партия же в СССР безгрешна.

Впрочем, существует и еще одно более прозаическое соображение, не допускающее публичных разоблачений: нужно сохранить возможность и преемственность эксплуатации элитарного места (должности). И В., перерастая во всеобщую коррупцию, поднимаясь до уровня социального явления, становится в советском обществе средством преодоления постоянных противоречий между производством и потреблением, между спросом и предложением.

ПРИМЕРЫ:

"Жить достойно — значит шире вести борьбу с мещанством и потребительством, карьеризмом и взяточничеством". ("Комсомольская правда", 27 октября 1983, с. 2.)

"Пора нам и более активно творить общую социальную педагогику, создавать всеобщую атмосферу нетерпимости вокруг негативных сторон нашей жизни — стяжательства, взяточничества, разгильдяйства, стремления пожить за чужой счет…" ("Литературная газета", 3 июня 1981, с. 11.)

"…все обогащающиеся за счет подарков, подачек, благодарственных подношений и вполне материальных изъявлений дружеских чувств, а попросту говоря — взяток осуждены к длительным срокам лишения свободы".("Известия", 27 января 1984, с. 3.)

ВИЗИТЕР

— гость, чья поездка, официальная или частная, не соответствует советским интересам.

Слово имеет иронический смысл и обычно используется для дискредитации как личности самого В., так и его деятельности. Ироничность подчеркивается архаичностью слова, его явной обращенностью в прошлое, во времена, когда визиты порой наносились от безделья или скуки. Пренебрежительный характер В. еще усиливается аналогией с иностранными словами, в которых уничижительная характеристика передается суффиксом "-ёр": "позёр", "резонёр", "фантазёр", "доктринёр".

Граждане Советского Союза и дружественных ему стран никогда не представляются В… они называются "посланцами дружбы и мира" или просто "гостями" — наименования, которые по отношению к лицу, принимаемому в СССР или в дружественных ему странах, должны вызывать уважение, расположение, доверие.

Советская политика, однако, крайне неустойчива, поэтому преходящи и ее характеристики: одна и та же личность, будь то политический деятель (Тито — президент Югославии), или писатель (Говард Фаст — американский прозаик), или ученый (Роже Гароди — французский философ), может, в зависимости от своего отношения к СССР и неустойчивых симпатий советских властей, оцениваться попеременно то как В., то как гость.

ПРИМЕРЫ:

"Среди визитёров — представители английских журналов и газет "Таймс", "Санди таймс", "Дейли телеграф", репортеры из Би-Би-Си и телевидения, американские журналисты из "Вашингтон пост", "Нью-Йорк таймс", а также их коллеги из ФРГ, Португалии, Италии, ну и, разумеется, Претории"- ("Известия", 17 октября 1983, с. 3.)