Советский век

Первый вариант - признание полной независимости договорных республик. В этом случае центр окончательно лишался возможности вмешиваться в их жизнь, предоставляя им управлять железными дорогами, торговать, вести дела с зарубежными государствами. При этом решение любых общих проблем требовало постоянных контактов и взаимодействия между юридически равными республиками, а решения верховных органов Российской Федерации считались необязательными для других.

Второй вариант - договорные республики создадут абсолютно новое межгосударственное объединение, образовав единый экономический союз, при котором другие республики подчинятся высшим инстанциям Российской Федерации. Другими словами, мнимая независимость будет заменена подлинной внутренней автономией республик, но это коснется только области национального языка, культуры, юстиции, внутренних дел и сельского хозяйства.

«Если мы теперь же не постараемся приспособить форму взаимоотношений между центром и окраинами к фактическим взаимоотношениям, в силу которых окраины во всем основном безусловно должны подчиняться центру, то есть если мы теперь же не заменим формальную (фиктивную) независимость формальной же (и вместе с тем реальной) автономией, то через год будет несравненно труднее отстоять фактическое единство советских республик», - констатировал Сталин.

В этих строках он представил основные черты проекта автономизации. Однако Сталин не предугадал реакцию Ленина. А Ленин оказался не просто недовольным меморандумом Сталина - а не на шутку встревоженным. В записке Каменеву, датированной 26 сентября 1922 г., Владимир Ильич просил рассмотреть предложения об интеграции республик в Российскую Федерацию. К тому моменту он уже обсудил эту проблему с Григорием Сокольниковым, предполагал встретиться со Сталиным, а на следующий день увидеться с грузинским лидером Буду Мдивани, обвиняемым сторонниками Сталина в уклонизме. «Сталин стремится разрушить слишком многое», - добавлял Ленин, считая, что план Сталина требует серьезных коррективов.

Некоторые из своих предложений Ленин тут же отослал Сталину, который согласился с первой и, пожалуй, наиболее важной из поправок, заменив свою формулировку («присоединение к Российской Федерации») ленинской - «официальное объединение с Российской Федерацией в Союз Социалистических Республик Европы и Азии». Мы не должны уничтожать независимость республик, мы должны строить объединение более высокого уровня, представляющее собой федерацию независимых республик, пользующихся равными правами, объяснил Ленин.

Эта записка была всего лишь первым наброском: имелся ряд поправок, которые Ленин после разговора с Мдивани и другими политиками собирался внести в проект (поправки были предварительными; ознакомить с ними всех членов По литбюро предполагалось после того, как документ будет окончательно разработан). Реакцию Сталина на предложения Ленина нельзя было назвать восторженной. В записке, направленной им 27 сентября 1922 г. членам Политбюро, он отметил, что согласен с ленинскими поправками первого параграфа. (Мы считаем, что у него просто не было выбора.) Однако остальные предложения Сталин отверг, снабдив их язвительными замечаниями вроде «абсурдно», «беспочвенно», и в свою очередь обвинил Ленина в ненужной спешке («Его поспешность поощряет уклонистов») и попытался красочно изобразить ошибочность ленинского «национального либерализма». Аргументы Сталина нельзя назвать безупречно логичны ми. Вынужденный снять свой проект автономизации, Сталин был откровенно зол. Неспособный сдерживать себя, он поторопился перехватить инициативу, заострив внимание на «уклонизме» («национальном либерализме»), что, по его мнению, могло бы сплотить его сторонников против Ленина. Сталин не мог легко смириться с поражением. Однако до него было недалеко.

На заседании Политбюро 28 сентября 1922 г. Каменев и Сталин обменялись записками. Каменев сообщил, что Ленин «решил начать войну по вопросу независимости» и поручил ему «поехать в Тбилиси для встречи с вождями, оскорбленными сторонниками Сталина». Сталин ответил: «Нужна, по-моему, твердость против Ильича (Ленина. - М. Л.). Если пара грузинских меньшевиков воздействует на грузинских коммунистов, а последние на Ильича, то спрашивается - причем тут «независимость»?». «Я думаю, что если В.И. (Ленин. - М. Л.) настаивает, хуже будет сопротивляться (подчеркнуто Каменевым. - М. Л.)», - предупреждал Каменев. Из этой переписки трудно однозначно определить, какой позиции на самом деле придерживался Каменев. Можно ли считать его двуличным, поскольку он одновременно соглашался с Лениным и информировал Сталина? Или он полагал, что Ленин вскоре сойдет со сцены?