Советский век

Вывод, который мы должны сделать, состоит в том, что, вступая в войну 1941-1945 гг., Советская Россия вовсе не была значительной промышленной силой, хотя и находилась на этом пути. С точки зрения социологии и культуры, она во многих отношениях оставалась продолжением аграрной страны, только-только ступившей на путь преобразования в современное государство.

Глава 7 МЕЖДУ ЗАКОННОСТЬЮ И ВАКХАНАЛИЕЙ

В высших эшелонах воцарилось убеждение, что их власть и влияние менее прочны, чем было на самом деле. Думаю, что многие оказались дезориентированными и, возможно, чувствовали себя беззащитными. Это заставляло отдельных руководителей сомневаться в правильности всей линии. Подобный феномен можно назвать «социальной паранойей»

Мы до сих пор ничего не сказали о волнах критики, выражении несогласия и недобрых отзывах со стороны низших классов, выказывавших свое недовольство в виде писем, анонимных записок и листовок, оказывавшихся в почтовых ящиках высокопоставленных партийцев и даже членов правительства. Политика кнута и пряника в отношении администрации и советской интеллигенции была направлена на то, чтобы превратить эти слои населения в своеобразную крепость, охраняющую режим, и одновременно в «кузницу кадров» государственной машины. Любое выражение народного недовольства (тем более крупномасштабное) и острая критика тех или иных государственных стратегий считались опасными, даже если за ними не следовали уличные беспорядки и демонстрации, которые позволили бы нанести открытый удар против «контрреволюции». Широкое недовольство среди населения проявилось еще до начала пятилеток. Реакции членов партии, работавших вне аппарата, также тревожили лидеров страны. И не напрасно.

Члены партии участвуют в забастовках (1926 год).

Отчеты ГПУ и отдела информации ЦК партии свидетельствуют, что с января по сентябрь 1926 г. члены партии участвовали в 45 из 603 забастовок, зафиксированных в стране [30]. Причем, как оказалось, некоторые из партийцев не только инициировали волнения, но и возглавляли забастовочное движение. В отчетах выражалось сожаление по поводу негативного поведения партийцев с различных заводов и подчеркивалось, что экономические трудности порождают так называемый крестьянский уклон - таким образом были определены проявления пассивности в общественной жизни и на производстве, религиозные, националистические предрассудки и неприязненная либо открыто враждебная реакция на решения партийной ячейки.

В отчетах нередко приводились наиболее жесткие критические заявления членов партии. Например: «Ныне нас больше эксплуатируют, чем раньше. Тогда была буржуазия, теперь - наши директора». В другом отчете сообщалось, что после того как партийная ячейка решила остановить забастовку, одна работница-коммунистка заявила: «Что вы хотите? Накормит меня партия? Стало невозможно жить». Приводились и более горькие слова: «Мы зажаты до последней степени. Наш профсоюз подлаживается к администрации завода и не обращает внимания на требования рабочих».

На стекольной фабрике в Красноярской области рабочие начали забастовку, требуя повысить оплату с 42 до 52 рублей. Среди тех, кто возглавлял забастовку, был член партии. Все участники были уволены, возможно потому, что их число было небольшим. Когда забастовки принимали более солидные масштабы, требования чаще всего удовлетворялись.

На Невской судоверфи в Ленинграде два члена партии, пользовавшиеся среди рабочих доверием и уважением, могли бы предотвратить начало забастовки. Но когда дирекция попросила их вмешаться, они отказались.

В отчетах ГПУ обильно цитировались критические высказывания отдельных членов партии, касающиеся разных аспектов партийной политики. Сообщалось, к примеру, о том, что два партийца пришли к секретарю своей ячейки, положили партбилеты на стол, уплатили взносы за последний месяц и сказали, что выходят из партии. Они мотивировали свое решение следующим образом: «Ваша ячейка работает на дирекцию. Вы помогаете угнетать рабочих».

Отчеты об избирательных кампаниях в профсоюзах и других организациях свидетельствовали о росте пассивности даже в среде рабочих-коммунистов. Однажды на одном из совещаний беспартийные рабочие решили покинуть зал и, когда их стали останавливать, заявили: «Почему не даете нам уйти, если члены партии ушли первыми?» В отчетах ГПУ имели место и антисемитские изречения членов партии из рабочей среды. Эти высказывания звучат знакомо: «Вся власть в руках евреев», «Жиды во власти и угнетают рабочих», «Среди жидов нет честных людей», «Мне не терпится идти громить это ненавистное племя».