Мы можем с очевидностью утверждать, что Сталин не вел борьбу с отрицательными проявлениями сверхконцентрации власти - таковая была его сущностью. «Враги» не считались людьми, поскольку личной безопасности диктатора никто никогда не угрожал. Подлинными противниками были объективные ограничения (которые, как мы знаем, Сталин объявил несуществующими для своих сподвижников еще в 1924 г.) : социальные тенденции и перемены, административные трения, изменения в структуре психологической и культурной жизни людей. Позднее мы увидим, как эти ограничения сказывались на его работе.
Установив, что сущностью сталинизма было сосредоточение всей полноты власти в руках Сталина, мы можем перейти к рассмотрению того, каким образом он правил Россией. Не будь он столь одержимым «одиночеством власти», мы, возможно, позаимствовали бы заглавие следующей главы из работы Мерле Файнсода: «Как управлялась Россия?» Но исследование этой проблемы вынуждает нас сформулировать вопрос иначе.
Глава 8. KАК ПРАВИЛ СТАЛИН?
Позвольте начать с простого, но удивительного открытия. Перед нами человек, для которого семья значила чрезвычайно мало, ибо он фактически не испытывал к ней интереса. Человек, чья личная жизнь оказалась чрезвычайно запутанной, хотя вряд ли его это по-настоящему волновало. Именно этот человек избрал способ правления, при котором верховная власть оказалась предельно персонифицированной, а за тем повсеместно отданной на откуп в форме личной власти.
Власть - и ничто иное - была его жизнью. При осуществлении своего проекта он прибег к методу дробления ключевых политических институтов, вследствие чего они утратили свое значение.
Сначала поговорим о том, что происходило в партии. Здесь, на мой взгляд, дело представляется наиболее ясным. При Сталине партия утратила статус автономной организации, которым обладала при большевизме. Можно сказать, что ее фактически ликвидировали, трансформировав в бюрократический аппарат. Относиться к ней стали соответственно - с некоторой долей пренебрежения.
Симптоматично, что в начале 1932 г. отменили партмаксимум (право, по которому член партии, какую бы должность в иерархии он ни занимал, не мог получать больше, чем квалифицированный рабочий), а также некоторые другие «реликты» эгалитаризма прошлого. В ходу появилось новое словцо с пренебрежительным оттенком -
Причина происходящего была очевидной: по сути, эгалитарный аппарат представлял собой круг равных. Теперь аппаратчикам предстояло взбираться по лестнице, ведущей к привилегиям и... к ответственности. С одной стороны - стимул, с другой - контроль.
Нижестоящие партийные и государственные администраторы (как правило, члены партии) тоже перестали играть в «пролетарское братство». Верхам требовались жесткие авторитарные исполнители (Сталин называл их «командирами»), они и сформировали правящий слой ( начальство ), структурная иерархия которого стала определять систему должностных продвижений в стране.
«Командиров» всячески поддерживали и восхваляли, но не позволяли им закрепляться на определенном месте и таким образом укреплять свое положение. Это было одной из черт сталинской диктатуры, отошедших в прошлое вместе с окончанием сталинизма.
По мере того как Сталин сжимал тиски личной власти, он упразднял и многие консультативные органы, ранее периодически создаваемые Политбюро. Впрочем, он лишал политического веса любые властные институты, включая то же Политбюро, что немало поражало тех, кто не успел осознать смысл происходящего.
Политбюро в руках вождя.
Назначение и структура этого главнейшего института остаются малопонятными, поэтому следует специально обратить внимание на его деятельность. Особенно в период 1935-1936 гг., ставших годами сильных
политических сдвигов, предшествовавших настоящему землетрясению - 1937 году.