Советский век

Невозможно узнать, мучили ли Сталина воспоминания о его жертвах. Но стратегии Второй мировой войны были блестяще предсказаны Тухачевским, который забрасывал вождя меморандумами и статьями о необходимости готовиться к войне и создавать массированные технологические ресурсы, а также о том, что мобильные армии, предназначенные для прорыва и окружения, будут играть в этом сражении первостепенную роль. Все это требовало новой системы командования и координации войск. Как известно, немцы в начале войны применили эту стратегию против советской армии и добились громадного успеха. Конечно, никто не задал Сталину неудобные вопросы: почему он погубил самых блестящих генералов? Кто был настоящим предателем? С военачальниками, подобными Михаилу Тухачевскому, Василию Блюхеру, Александру Егорову, трагедии 22 июня 1941 г. можно было бы избежать.

Можно только упомянуть один случай, когда Сталин получил «моральную пощечину», хотя неизвестно, было ли это замечено окружающими. После ликвидации высшего военного командования Сталин и Ворошилов присутствовали на совещании командного состава военно-воздушных сил, где обсуждались способы их вывода из тяжелого положения, в котором они оказались вследствие репрессий. Офицеры высказывались резко. Они утверждали, что самолеты, вооружение, запасные части, горючее, провизия, финансы и администрация - все находится в плачевном состоянии, а то, каким образом обучают летчиков, внушает настоящий страх. Сталин внимательно слушал, требовал подробностей и задавал конкретные вопросы, для того чтобы показать компетентность и знание предмета.

Ворошилов играл менее активную роль, но именно он закрыл совещание, гневно заявив в лицо офицерам, что они забыли «очевидный факт»: ситуация спровоцирована саботажем и предательством старого высшего командования, понесшего справедливое возмездие. Между тем во время всего совещания никто из выступавших офицеров не произнес слова «саботаж». Такое молчание с очевидностью свидетельствовало, что военные имели иную точку зрения: ужасное состояние военно-воздушных сил было следствием гибели самых способных офицеров. Яростное негодование Ворошилова, возможно, было вызвано тем, что умалчивание подразумева ло осуждение его как руководителя, а также, видимо, боязнь перед вероятной реакцией Сталина на то, что его подчиненные утратили бдительность по отношению к врагам СССР.

Мы не знаем, что Сталин сказал Ворошилову. В конце концов, он, без сомнения, понял, что воздушные силы далеки от состояния боеготовности, но сохранил невозмутимость.

Еще один случай, также касающийся авиации, показывает характер Сталина с иной стороны. Произошедшее упомянуто в воспоминаниях писателя Константина Симонова. В начале войны Сталин присутствовал на совещании высокого уровня, посвященного огромному числу аварий и большим потерям среди летного состава. Выйдя вперед, один из молодых генералов военно-воздушных сил очень просто объяснил причину происходящего: самолеты сделаны плохо и являются «летающими гробами». В то время Сталин уже был Верховным главнокомандующим. При таком прямом обвинении его лицо исказилось от гнева. Он сдержался, но тихо сказал: «Вам бы лучше промолчать, генерал!» В тот же день смелый молодой человек исчез навсегда [35].

Не тихо течет Дон.

Обратимся к свидетельству писателя Михаила Шолохова, ставшего после смерти Иосифа Сталина рупором националистических и консервативных кругов, чем вызвал сильную антипатию. События, о которых будет рассказано, произошли в 1933 г., когда Кубань, столь дорогой Шолохову казаческий регион, оказалась в тисках голода, подобно многим другим областям России и Украины.

Шолохов послал Сталину письмо, в котором жестко обрисовал трагедию кубанских крестьян, у которых заготовительные отряды силой отобрали зерно, несмотря на подступающий голод. Писатель высказался отчаянно смело, но вождь по какой-то причине терпимо отнесся к драматическому описанию результатов собственной политики.

Здесь, видимо, скрывался расчет. Сталин буквально заставил себя прочитать яростные обличения Шолохова - описание обреченных на голод крестьян, притеснений и произвола местной администрации, провокационной деятельности НКВД. После этого он приказал снабдить регион зерном в том количестве, которое, по мнению Шолохова, смогло бы предотвратить бедствие. Сталин даже стал защищать писателя от гнева местных властей (в том числе и от НКВД), которые делали все, что было в силах, дабы дискредитировать прямую связь этих двух людей, причиняющую им множество неприятностей.