Наконец, в нашем исследовании нельзя опустить религиозные элементы - элементы «достоевщины». Впрочем, их не следует и переоценивать. В любом случае, много, если не большинство, честных, умных, творческих людей прошли через сталинизм, приняв его или навсегда, или временно. Их список обширен. Но можно также привести список тех, кто, участвуя в этом процессе, никогда не принимал ни Сталина, ни его Россию.
В заключение следует сделать ударение на одном из аспектов сталинизма, присутствовавшем во всем, о чем до сих пор говорилось. Читатель уже знает о заблуждениях Сталина, но необходимо должным образом оценить то, что сталинизм воплотил в жизнь исторический императив: индустриальный скачок как предварительное условие построения сильного государства.
Надо должным образом оценить, что образ и реальное существование могучего государства - победоносной державы , признанной великой всем миром, являлись могучими гипнотизирующими факторами. Этот образ гипнотически воздействовал не только на граждан, но и на политиков, в том числе тех членов Политбюро, которые ненавидели Хрущева, сбросившего с пьедестала строителя государства, беспрецедентно го по своим масштабам в российской истории. Ход их мысли был примерно следующим: «Если цель достигнута, стоит ли волноваться из-за того, что дела не всегда шли гладко?»
Так думали и думают не только в России. Равнодушие к жертвам зверств, совершаемых сильным государством во имя своих стратегических интересов, широко распространено в правительственных кругах всего мира. «Могучее государство» является высочайшей ценностью для многочисленных адептов национализма и империализма.
Все сказанное никоим образом не влияет на конечный вывод: сталинизм иррационален, поэтому он не только безнадежно стар, но и жалок. Надо прибегнуть к шаманизму, чтобы избавиться от него; и именно так поступил Хрущев, следуя народным верованиям. Когда тело Сталина выносили из Мавзолея для захоронения в другом месте, его выносили ногами вперед. По крестьянской демонологии, это означает, что злой мертвец уже никогда не вернется к живым. Изгнав призрак, «Никита» намеревался предложить Советской России иной, более действенный шанс, даже если он окажется недолговечным.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ: 1960-е И ДАЛЕЕ: ОТ НОВОЙ МОДЕЛИ К НОВОМУ ТУПИКУ
Глава 14.«E PUR, SI MUOVE!»
Шестидесятые, как и тридцатые, оставались годами сталинизма, однако наблюдались и некоторые признаки, свидетельствующие, что конец режима уже близок. Режим продемонстрировал большую жизнеспособность во многих областях, но с начала 1970-х гг. темпы роста в Советском Союзе пошли на спад, а вслед за ним начался период застоя. Хорошим показателем меняющегося состояния здоровья системы являются личности ее лидеров: Никите Хрущеву и Юрию Андропову был свойственен определенный динамизм, в то время как приход к власти Леонида Брежнева, а затем и Константина Черненко знаменовал собой ее упадок.
Подобные исторические повороты сами по себе не являются чем-то новым. Поступательное развитие Советского Союза с самого начала было неустойчивым. Однако здесь мы рассмотрим конечную фазу движения по нисходящей, которая представлялась и новой, и зловещей, и все же не испытывала недостатка в элементах интриги.
Следует повторить то, что стало уже очевидным: Россия, вступив во Вторую мировую войну в 1941 г., только после победы в 1945-м реально встала на путь превращения в индустриальную державу с преимущественно городским населением. Даже обретя некоторые характерные черты современного государства, она все еще оставалась затянутой в трясину своего деревенского прошлого - и социологически, и, во многих аспектах, культурно. «Примитивный» - вот то прилагательное, которое приходит на ум для характеристики после военного периода и последних лет жизни Сталина. Все предпринимаемые режимом усилия были сосредоточены на двух направлениях: на достижении довоенного уровня жизни и восстановлении советской системы на обширных территориях, временно оккупированных немцами.