Советский век

Политическим заключенным, в том числе и хорошо известным диссидентам, не было полностью отказано в юридическом пересмотре дел, им не перекрывались каналы для подачи жалоб. Протесты ученых и других представителей интеллигенции, адресованные непосредственно Центральному комитету и прочим высшим инстанциям или переданные по конфиденциальным каналам, были хорошо документированы. Некоторые из них производили сильный эффект. Международное давление также оказывало влияние, ускоряло решение властей, заставляя их лишать диссидентов гражданства и высылать из страны, а не гноить в тюрьмах. К этому мы еще вернемся.

Нежелание властей и судей, чтобы совершившие незначительные преступления оказались в одной компании с опасными преступниками, - принцип демократической юриспруденции - привело к созданию учреждений для различных категорий заключенных с соответствующим режимом. Лица, осужденные впервые, были отделены от рецидивистов всякого рода. Существовали специальные учреждения для женщин и несовершеннолетних. Наконец, в тюрьмах особого режима в условиях строгой изоляции содержались осужденные за «особо опасные преступления против государства», «особо опасные рецидивисты» и осужденные на смерть, но получившие помилование или подпавшие под амнистию. Иностранцы и лица без гражданства также содержались в отдельных тюрьмах. Республики имели право потребовать отдельного содержания других категорий. Однако эти различия не распространялись на тюремные больницы, распорядок которых контролировался Министерством внутренних дел совместно с местной прокуратурой.

В целом система состояла из четырех категорий исправительно-трудовых колоний, подразделяемых по внутреннему режиму: общий, усиленный, строгий и особый. К ним следует добавить колонии-поселения различных категорий. Строгий режим предназначался для осужденных за особо тяжкие преступления против государства и для лиц, уже отбывших один срок наказания; особый - для большинства осужденных и женщин, осужденных на смерть, но получивших помилование. В колониях-поселениях находились лица, переведенные из других колоний, чей срок истекал в скором времени.

Тюрьмы составляли шестую категорию; в них по постановлению суда содержались преступники, совершившие наиболее гнусные преступления, и особо опасные рецидивисты. Сюда также направлялись лица из колоний в качестве наказания за плохое поведение; обслуживающий контингент также состоял из заключенных, отправленных сюда вместо колонии. Тюрьмы были двух режимов - общего и строгого (в них заключенный не мог содержаться более шести месяцев, пребывание беременных или имеющих малолетних детей женщин не допускалось вовсе).

В тюрьмах общего режима заключенные содержались в общих камерах, хотя по решению начальника тюрьмы и с согласия прокурора их можно было перевести в одиночные камеры. Им разрешалась часовая прогулка (получасовая при особом режиме). Осужденные из числа обслуживающего персонала могли иметь деньги, получать посылки (согласно нормам общего режима), покупать пищу и получали право на кратковременные посещения.

В исправительно-трудовых колониях для несовершеннолетних, представлявших другой важный сектор, было два режима - общий и усиленный (за особо серьезные преступления).

Наконец, в колониях-поселениях, где существовал надзор, но не было охраны, обитатели могли свободно передвигаться со времени утреннего подъема до вечернего отбоя. В случае необходимости эта свобода простиралась до границ административного района. Поселенцам разрешалось носить гражданскую одежду, иметь деньги и тратить их по своему усмотрению, приобретать ценности. С разрешения администрации они могли жить со своими семьями в колонии; имели право купить дом и обрабатывать участок земли. Состоявшие в браке мужчины и женщины могли жить в одной колонии, хотя первую половину срока они отбывали раздельно.

Все здоровые поселенцы были обязаны работать; при этом учитывалось состояние здоровья. Если представлялась возможность, они трудились по своей профессии. Работа предоставлялась на предприятиях, находящихся в пределах колонии. МВД создавало для поселенцев фабрики и мастерские, но они могли работать и на другие ведомства. Экономические органы были обязаны помогать исправительным институтам достигать своей цели.

В принципе особый режим означал, что обитатели должны выполнять тяжелую работу. На самом деле им предоставлялась работа на ближайших предприятиях, а это означало, что работа не обязательно окажется тяжелой, причем заключенные с физическими недостатками получали более легкую работу. Целью было исправление и перевоспитание, поэтому предполагалось, что труд не должен причинять физических страданий. Чрезмерный труд противоречил положению о том, что работа не является наказанием. Медицинские комиссии оценивали физические возможности обитателей, учитывали состояние их здоровья, предыдущую работу и т. д. В работе по специальности можно было отказать только по приговору суда. Всем следовало выполнять полезный труд и свести к минимуму работу внутренних служб колонии.