Советский век

Дискуссии и требования дальнейших перемен начались сразу же после начала войны, разгорелись при вхождении Хрущева во власть и продолжались до самого конца советской системы. Беглый обзор законодательства, бывшего в силе в 1984 г., создает картину юридических принципов, на которых основывалось обращение с правонарушителями вплоть до 1991 г.

Следует обратить особое внимание на пенитенциарную политику и «тюремное трудовое законодательство», как оно сформулировано в соответствующих кодексах и комментариях к ним. Это трудное дело, но после открытия кодекса Хаммурапи историки усвоили, сколь содержательными могут быть тексты законов - даже если им не всегда следовали. Изменения, предложенные в этих документах, нельзя недооценивать [63]. Это особенно относится к ныне узаконенному праву заключенных встречаться со своими адвокатами без ограничения времени и без присутствия охраны. Это и более широкое понимание прав заключенного, основанное на предпосылке, которой кодексы и юриспруденция уделили много места: заключение не влечет за собой утрату статуса гражданина и, следовательно, гражданских прав. Конечно, наказание ограничивает эти права, но заключенные продолжают оставаться в сообществе граждан. До этого ограничения были серьезными: жена заключенного могла развестись с ним, не дожидаясь его освобождения; он лишался права голоса, не мог свободно распоряжаться своими деньгами и т.д.

Вместе с тем поправки в исправительно-трудовые кодексы (союзный и республиканские) предоставили зекам элементарное право критиковать и жаловаться на тюремную администрацию. Они могли делать это непосредственно в письме администрации, которая была обязана ответить им. Они могли также обращаться в другие инстанции (партийные и государственные) через тюремную администрацию. По всей вероятности, тюремное начальство будет стремиться убедить заключенного не подавать жалобы, но если он будет настаивать, они обязаны уступить, ведь в противном случае заключенный расскажет обо всем семье или друзьям. Тюремная администрация не имеет права вскрывать письма заключенных прокурорам и обязана доставлять их в течение 24 часов.

Как указано, важным достижением было право заключенного встречаться с адвокатом без ограничения времени. Другой источник указывает, что посещения заключенных адвокатами подпадали под рубрику «права на посещения» [64]. Но эти права регулировались «исправительно-трудовыми кодексами» республик, а не союзным кодексом. Если не было особых оговорок, встречи с адвокатами имели место по письменной просьбе заключенного, члена его семьи или представителя общественной организации. Они проводились в рабочие часы, и адвокат должен был иметь соответствующие полномочия. По просьбе заключенного или адвоката встреча могла происходить без свидетелей (должен признаться, что с большим удивлением узнал об этих предусмотренных законом условиях из текстов конца 1970-х и начала 1980-х гг.).

Существуют многочисленные свидетельства прокуроров, судов и местных органов о большом числе жалоб заключенных, полученных самим Министерством внутренних дел, правительственными органами надзора (центральными и местными), региональными учреждениями и общественными организациями. Все они были более или менее внимательно рассмотрены или переданы компетентным властям [65].

Указание заставить уважать закон в местах заключения было адресовано ряду органов, из которых наибольшими возможностями обладали Генеральная прокуратура и государственные контрольные органы (под любым наименованием). МВД также имело штат внутренних инспекторов, облеченных реальной властью, они могли производить детальные расследования. Понятно, что они подчас смотрели сквозь пальцы на нарушения, поскольку тюремная система подчинялась министерству. Тем не менее высшие министерские чиновники были хорошо информированы о положении дел.

Контроль, осуществляемый высшими судами над соблюдением законности в системе правосудия, оказывал влияние на органы, ответственные за пенитенциарные учреждения. Эти суды рассматривали дела о нарушениях, допущенных тюремной администрацией, апелляции, а также дела, предусматривающие пересмотр судебного приговора. Конечно, их деятельность способствовала оздоровлению атмосферы тюремной системы в целом. Право социальных органов интересоваться судьбой заключенных приводило к аналогичному результату, потому что теперь у заключенных были права и, соответственно, больше возможностей начать новую жизнь.