Советско-Вьетнамский роман

Вдали раздались еще взрывы, затем гул мотора вновь приблизился. И лишь когда он совсем стих, Рузаев продолжил подготовку.

Готовили операцию не только Шульц и Тхи Лан. Капкан, который ставили на «охотников», был весьма масштабным. Пока Рузаев и Кашечкин заряжали пусковые установки и проверяли локационную аппаратуру, вьетнамские партизаны готовили наживку. Зная, что американцы слепо доверяют аппаратуре и без нее бессильны, они заранее разведали с десяток мест, где были разбросаны микрофоны. На ряд просек специально выкатили старые негодные машины. В секторах действия тепловых, звуковых и телевизионных обнаружителей приготовили столько гремящих бочек, что могли создать впечатление перемещения целой армии.

– Товарищ полковник, а что это за «охотник»? – спросил Кашечкин.

– Это из транспортных самолетов делают специальные штурмовики. Называется «ганшип» – самолет с ружьем. Летают и из пушек и пулеметов стреляют по машинам и людям. Так и висят в воздухе над тропой, долго летают, медленно…

– А нас они не того? – Кашечкин прищелкнул пальцами.

Рузаев усмехнулся.

– Нет. Это не «Фантомы». У них и оружия-то порядочного нет, они только на совершенно беззащитных охотятся.

– Спасибо, понял!

Кашечкин встал за спиной у операторов– вьетнамцев, которые завершали подготовку. Похлопав одного по плечу, он укоризненно покачал головой. Вьетнамец обернулся и извиняюще-недоуменно посмотрел на него. Кашечкин протянул руку и переключил тумблер автоматики.

– Син лой той куен¹²! – чирикнул оператор.

– Впредь будь внимательнее! – Кашечкин вновь похлопал его по плечу и пошел на свое место.

На пульте Рузаева пискнул зуммер. Он снял с крепления наушники, надел их и стал слушать.

– Внимание, тревога! Две цели с юго-востока.

Кашечкин включил систему и начал быстро разворачивать антенну.

– Есть цель в зоне поражения! Стреляем?

– Погоди! – остановил его Рузаев, – пусть побольше соберется.

Тем временем Тхи Лан с Шульцем начали в джунглях свое представление. Сотня партизан застучала возле микрофонов, завела двигатели старых машин, покатила по дороге пустые бочки.

Кашечкин видел, как один «охотник» развернулся, пошел на ложную цель и начал интенсивный обстрел бензиновых бочек. Часть из них загорелась.

Рузаев, точно ознакомленный с планом, понимал, что американское командование видит сейчас движение, по крайней мере, пяти грузовых колонн по главным тропам, и ждал. И дождался.

– Еще две цели, сектор три-два-пять! Идут курсом сто четыре! – отрапортовал Кашечкин, впившись глазами в локатор.

– Воронье слетается.

– Товарищ командир, стреляем?

– Ждать!

Через минуту Кашечкин снова доложил:

– Еще цель, три-три-ноль.

– Итого, их пятеро. Все в зоне поражения?

– Все. Тихоходные, низколетящие.

– Цель три на сопровождение! – Рузаев весь подобрался.

– Есть ручное по высоте!

– Есть ручное по дальности!

Кашечкин сноровисто распределил цели по операторам.

– Готов к стрельбе!

– Пуск!

Каждый выстрел занимал минуту. Кашечкин, проводив одну ракету, мгновенно переключался на другую цель. Через пять минут у них кончились ракеты. Единственный уцелевший «ганшип» удирал на юг, к своим. Озабоченные вьетнамцы уже волокли к пусковому станку новую ракету. Американец оказался шустрее и успел-таки удрать от бойцов Вьетконга.

Мокрый от жары и напряжения Кашечкин выскочил под дождь, где вьетнамцы поставили-таки уже не нужную ракету.

– Все! – громко закричал он, пытаясь перекрыть шум небесного водопада, – отбой! Разряжай!

Его крик заглушила сирена отбоя, включенная Рузаевым.

Колонна была уже на марше, когда ее догнали на «газике» Шульц и Тхи Лан. Они залезли в головную машину к Рузаеву и тут же, без комментариев, кинулись его обнимать.

– Понимаете ли вы, товарищ, – быстро заговорил Тхи Лан, – что у нас теперь будет две недели спокойной жизни?

Рузаев кивнул, а Тхи Лан продолжал:

– Вы теперь, – он показал на колонну, – можете ехать не маскируясь. Никто не прилетит.

– Некому летать, – пояснил Шульц, – дорога расчищена.

– Ну, это вы слишком оптимистичны, – возразил Рузаев.

– Вовсе нет. У них нет больше охотников в этом районе. Дорога свободна. Люди могут спокойно ходить по своей земле. Эй, вы куда? – Шульц обеспокоенно посмотрел на просеку, на которую свернул ведущий.

– Туда, – Рузаев махнул рукой.

– Там деревня рядом, – наморщился Шульц, – надо было левее брать.

– Деревня не помешает, – хотел было ответить Рузаев, но проглотил слова.

Из леса прямо на дорогу выскочили три вьетнамских крестьянина в огромных конических шляпах. Один из них взвизгнул и исчез в лесу, а два других, размахивая руками, кинулись наперерез. Колонна остановилась.

– Что случилось? – удивился Рузаев.

– Все. Сейчас начнется, – обреченно вздохнул Шульц, – я же говорил, левее надо было ехать.

Тем временем крестьяне побежали вдоль колонны, издавая радостные вопли, а им навстречу с такими же криками вылезали вьетнамские водители и солдаты.