Советы юным леди по счастливому замужеству

– Скоро, – пообещала сестра. – Я не могу ответить согласием, пока он не получил одобрение семьи, иначе все ненадежно. Я попросила его сделать предложение повторно, как только семья согласится.

– Совершенно верно, – радостно кивнула тетушка. – Не думаю, что его мать воспротивится, если он будет достаточно настойчив. – Она задумчиво помолчала. – Но ты была права, держась настороже с его братом. Он очень наблюдателен… и ничуть тебе не рад.

– В любом случае теперь он ничем не сможет помешать, – беззаботно проронила Китти.

Упав в кресло, она перебросила ногу через подлокотник и развалилась без приличествующей леди чинности.

– Потребуется чудо, – добавила она, – чтобы заставить Арчи отказаться от данного им слова. Еще несколько дней – и я накрепко вцеплюсь в наше богатство.

Сесили осуждающе фыркнула:

– Не уверена, что мне нравится, как вы о нем говорите. Будто он… лиса, на которую вы охотитесь.

Китти была слишком счастлива, чтобы обидеться.

– Сеси, мы обе знаем, что тебе понравилась бы обеспеченная жизнь. Подумай о книгах!

Этот призыв к интеллектуальным запросам Сесили явно сочла менее отталкивающим с моральной точки зрения, чем предыдущие аргументы, и, сдавшись, позволила себе улыбнуться.

– Кроме того, – добавила Китти, – мужчины его положения в любом случае обречены на брак без любви, по расчету. И если какой-то женщине суждено насладиться его богатством, то почему бы не нам?

Улыбка Китти сияла триумфом. Ей было трудно представить, что кто-либо в мире мог испытывать облегчение, равное ее собственному. Она своего добилась. Мистер де Лейси – Арчи – сделал ей предложение. Никто у нее этого не отнимет, даже лорд Рэдклифф.

12

Следующие несколько дней небо оставалось ясным. Рэдклифф, казалось, сдался. Мистер де Лейси и леди Амелия возобновили ежедневные прогулки с сестрами Тэлбот, старший брат их не сопровождал. Впрочем, в присутствии стольких посторонних были невозможны любые проявления чувств между влюбленными, кроме застенчивых взглядов и скрытных улыбок. Рэдклифф не пытался нанести ответный удар или снова разлучить Арчи и Китти, от него не поступало ни единого известия. Китти победила – по крайней мере, почти. Арчи не сообщил формально ни брату, ни матери о помолвке – они оба покинули Лондон на выходные, – но клялся страстно и многословно, что добьется их согласия, когда они вернутся.

В воскресенье Китти писала второе письмо Беатрис, в котором заверяла сестер, что помолвка – дело почти решенное, когда вошла Салли и доложила о прибытии лорда Рэдклиффа.

– Ты совершенно уверена? – спросила Китти, которую это известие застало врасплох, но Салли потребовала ответа только на один вопрос: пригласить визитера в гостиную или нет.

Китти пролепетала, что пригласить, мысленно отругала себя за нервность, встала и провела рукой по волосам, несколько более растрепанным, чем обычно.

В их гостиной Рэдклифф выглядел совершенно неуместно, в его присутствии комната словно уменьшилась, потолок опустился ниже. Судя по тому как он задержал взгляд на мебели – прежде она казалась Китти очень дорогой, а теперь потускнела по сравнению с обстановкой дома на Гроувенор-сквер, – он тоже это понимал.

– Добрый день, мисс Тэлбот. Прошу меня простить за столь неучтивый визит без приглашения.

Мисс Тэлбот милостиво приняла извинения.

– Чем могу помочь, милорд? – спросила она столь же вежливо, жестом указав посетителю садиться. – Все ли благополучно в вашей семье?

– О да, безусловно И я намерен поддерживать ее в таком состоянии.

Они умолкли, глядя друг другу в глаза и ожидая, когда противник первым нарушит тишину. К мрачному удовлетворению Китти, это сделал Рэдклифф, а не она.

– Мисс Тэлбот, боюсь, я должен прекратить ваше знакомство с моей семьей. Простите за прямоту, но я не позволю вам одурачить Арчи и заманить его в брак, поводом к которому является единственно ваша алчность.

В его тоне звучало холодное презрение, которое подействовало на Китти сильнее, чем если бы он повысил на нее голос. Она ощутила, как жар приливает к шее. Может, нужно протестовать, сказать, что он ошибся, а она любит Арчи? Но что-то в его ледяном взгляде подсказывало: это бесполезно.

И тогда, позволив маске упасть, она смерила собеседника спокойным взглядом, каким он мерил ее. Два взора – оценивающих, просчитывающих – скрестились во всей их прямоте.

– Понимаю. Позвольте спросить, милорд. Единственной причиной, по которой вы возражаете против этого брака, является ваше мнение обо мне как об охотнице за состоянием?

Он красноречиво развел руками:

– Простите, но разве нужна еще какая-то причина?

– Да, думаю, вы могли бы… Не понимаю, почему вам столь претит моя практичность.

– Практичность? – повторил он. – Вы называете это так? Я бы сказал: холодный расчет, корыстолюбие, манипуляция. Боюсь, мисс Тэлбот, я описал бы ваше поведение этими значительно менее достойными словами.