Советы юным леди по счастливому замужеству

– Теперь вам стало понятнее, в каком направлении двигаться? – спросил он.

– Почти. Последнее препятствие – сомнения Пембертона насчет добротности моего происхождения. Но надеюсь, вскоре останется лишь один вопрос – где и каким образом он сделает предложение.

– Только это? – осведомился Рэдклифф. – Неужели вы позволите Пембертону самостоятельно решить, что именно он вам скажет?

– Разумеется, позволю, – сердито нахмурилась Китти и пренебрежительно дернула плечом, но Рэдклифф стал невосприимчив к ее знакам.

– Любопытно, какое предложение руки и сердца пришлось бы вам по душе, имей вы возможность выбирать? – заинтересовался он. – «Дражайшая мисс Тэлбот, – протянул он, довольно похоже воспроизводя самодовольное жужжание Пембертона, – находясь в здравом уме, хоть и беся вас своей персоной, клянусь, что я до неприличия богат и оплачу все долги вашего семейства». Только представьте, мисс Тэлбот! Какая романтика! Какая страсть!

– Если вы закончили веселиться, – отрезала она, не в силах сдержать прорывающийся смех, – то мне пора, у меня еще очень много дел.

Он протянул затянутую в перчатку руку и галантно предложил:

– В таком случае могу я проводить вас к вашей тетушке?

Китти приняла его руку, и ее щеки едва заметно порозовели.

27

– Это внушает огромное беспокойство, Джеймс, что бы вы ни говорили, – продолжала настаивать леди Рэдклифф. – И сколько бы я ни пыталась обсудить с ним эту тему, он ее избегает!

– Не могу представить почему, – буркнул Рэдклифф.

Мать воззрилась на него с некоторой холодностью, и он отвернулся, сделав вид, что разглядывает Стрэнд из ландо, в надежде таким образом остановить причитания вдовствующей графини. Если бы он знал, что мать, попросив сопроводить ее на открытие ежегодной выставки в Королевской академии художеств, воспользуется этим как возможностью прочитать ему нотацию о поведении Арчи, то постарался бы уклониться от поездки. Ему следовало сразу догадаться о ее тайных намерениях – с каких пор леди Рэдклифф заинтересовалась искусством?

– В беспечности нет ничего плохого, – обиженно продолжала вдовствующая графиня, не обращая внимания на попытки сына уйти от разговора, – но, боюсь, Арчи всерьез увлекся картами!

– Точно так же в прошлом году он всерьез увлекся боксом, – возразил Рэдклифф. – Или всерьез увлекся скачками годом раньше.

– Это совсем другое, – отмахнулась леди Рэдклифф. – Все чаще и чаще я слышу истории о молодых людях, погубленных азартными играми. Вы знаете, что младший брат леди Каупер бежал в Париж именно по этой причине. Разумеется, они пытались замять скандал, но им не удалось. И до сего момента я не встречала юношу, меньше интересующегося картами, чем Арчи!

– Даже Арчи не способен настолько проиграться, – пробормотал Рэдклифф.

Любопытно, не вели ли его родители такие же разговоры о нем самом когда-то, прежде чем отец решил спровадить его на континент.

– Я думаю, вы могли бы поговорить с ним должным образом, – сказала леди Рэдклифф, не удостоив ответом его замечание. – Наставить на путь истинный, слегка припугнуть.

Экипаж свернул по двор Сомерсет-хауса ни мгновением раньше, чем того хотелось бы Рэдклиффу.

– Я не намерен это делать, матушка, – отрывисто произнес он, не глядя на собеседницу. – У Арчи все отлично.

Выйдя из ландо и переступив порог здания, они не обменялись ни словом.

Рэдклифф без воодушевления взял каталог выставки, огляделся по сторонам, и настроение его ухудшилось еще немного, поскольку он увидел, что помещение заполнено представителями бомонда. Приехали сюда только для того, чтобы показать миру, как они в первый день выставки восхищаются произведениями искусства, но само искусство их нисколько не интересовало. Что за жалкие глупцы! За последние несколько недель Рэдклифф едва об этом не забыл. Благодаря мисс Тэлбот с ее интригами, просьбами об услугах, ранними визитами он был настолько занят, что не располагал временем для размышлений об иных материях. Осознав, что поневоле выискивает взглядом ее фигуру в толпе, Рэдклифф резко отвернулся и начал пролистывать каталог.

– С чего бы вы хотели начать, мама? – спросил он. – С работы мистера Уорда «Портрет миссис Гулливер в 104 года»? Или «Интерьер церкви» мистера Ходжсона повеселее?

Ответом на его вопросы было ледяное молчание, отчетливо свидетельствующее о том, что леди Рэдклифф недовольна старшим сыном, возможно, даже раздражена вдвойне тем обстоятельством, что по его милости вынуждена провести скучное утро теперь, когда истинная цель поездки не достигнута. Он испытал облегчение, заслышав в следующем зале, как кто-то позвал их по именам. Обернувшись, они увидели миссис Кендалл, призывающую их жестами, а рядом с ней мисс Тэлбот, леди Монтегю и мистера Флетчера – все они, за исключением мисс Сесили, окончательно забыли о картинах.

– Какая жара, поверить не могу, что сейчас только май! – вместо приветствия заявила леди Монтегю, яростно обмахиваясь веером. – Я бы не пришла, если бы знала, что здесь будет так душно. Хотя, разумеется, – добавила она торопливо, – увидеть «Дордрехт» Тёрнера обязан каждый.