Совок – 12

Зам по опер, так же, как и главный районный мент, смотрел на меня с нескрываемым, но с точно таким же настороженным интересом. Во всяком случае, так мне показалось.

— Видал, Виталий, какого орла мы с тобой воспитали⁈ — с немного преувеличенной бодростью еще больше обрадовался Дергачев, — Ни в одном райотделе города нет следака с орденом! Да еще, чтоб с лейтенантскими погонами! А у нас в Октябрьском скоро будет!

Помимо бравурного оптимизма, в восклицаниях подполковника проскальзывала едва заметная дымка опасливой неуверенности. Он явно не понимал, с какой это такой пьяной радости лейтенанту из его ничем не примечательного огорода, вдруг оказана такая честь. Насчет отсутствия прецедентов со следаками-орденоносцами в городских РОВД, это он еще деликатно выразился! Думаю, что ментов с орденами нет и в городе, и даже в УВД области. А, если такие и найдутся, то пальцев одной руки для их перечета будет с избытком. Не те нынче времена. Во-первых, советская Родина скупа сейчас на награды для ментов. А, во-вторых, в нынешние болотно-застойные годы просто нет места равноценному подвигу. Это в девяностые, когда на самом высшем уровне признают наличие в стране преступности, висюлек жалеть не будут. А пока что на государственном уровне декларируется иная идеология. По которой выходит, что она, преступность эта, есть ни что иное, как пережиток старого режима. Рудимент. И что она с каждым годом неуклонно снижается. Как-то так получается, что кражи, грабежи, убийства и все прочее непотребства по статистике растут, а преступность в целом, снижается. Причем, снижается уверенно и, повторюсь, неуклонно!

— Да… — в ответ на слова Дергачева задумчиво протянул предводитель районных оперов, — Знать бы еще, за какие именно заслуги Корнеева так отметить собираются! Ты, лейтенант, нас с Василием Петровичем по этому поводу, случаем, не просветишь? Ты уж сделай такую милость, ради уважения к начальству! Мы с товарищем полковником, конечно, понимаем, что ты у нас особенный, но всё же? Ты не стесняйся, Сергей, мы всё правильно поймём!

Свою просьбу о моей милости к нему и к Дергачеву, Захарченко озвучил в таком тоне, что проигнорировать её я не посмел. И гарцевать, валяя ваньку, как делал это пять минут назад в кабинете Данилина, я тоже поостерёгся. Не те это люди, чтобы такого рода фортеля безнаказанно прокатили в их присутствии. Да и Алексей Константинович, я уверен, еще не раз припомнит мне мои мальчишеские выкрутасы. Н-да…

— Я, товарищи начальники, должен вам признаться, великий подвиг совершил! — я приосанился и состроил на юношеском лице значительность, — Я в руководящих партийных рядах злостного пидараса выявил! — горделиво выпятив грудь и не скрывая глубочайшего удовлетворения, поочерёдно посмотрел в глаза руководителям. Открытым и твёрдым взглядом идейного гетеро-комсомольца.

— Чего…? — еще более неуверенно переглянулись начальники, — Какого еще нахер пидараса⁈ Ты чего, Корнеев?

Если начальника следствия майора Данилина я и раньше наблюдал в разной степени душевного расстройства, то зам по опер Захарченко сегодня был для меня дебютантом. В этом смысле.

Подполковник Дергачев, уже не раз и не два привитый моими неординарными поступками, вёл себя почти адекватно. А вот его, менее искушенный в общении со мной заместитель, слегка потерял форму и поплыл.

Он забыл о необходимости держать фасон перед сявкой из интеллигентного следственного подразделения и теперь вопросительно-жалобным взглядом взирал на более искушенного в интригах начальника РОВД.

— Это ты про своё театральное дело, что ли вспомнил? Которое в прокуратуру передал? — оправившись от моих богохульственных антипартийных слов, понимающе изрёк Дергачев. — Так там же всё прекращено вроде бы? — он прищурился, постепенно отпуская сжатые губы в глумливую ухмылку.

— Так точно, товарищ полковник, про театральное! — сохраняя на лице соответствующую моменту серьёзность, как Штирлиц Борману, многозначительно кивнул я. — По наградной арифметике в моём активе теперь числится пидор из обкома и прицепом к нему еще три девяносто третьих прим! Как с куста! Так что, всё по-честному, Василий Петрович!

— Вась, что он тут буробит? Какие пидарасы? Да еще в обкоме⁈ И откуда столько особо крупных, я же каждый день сводку смотрю? — Захарченко настолько потерялся после смешения в один клубок презренной содомии и обкома партии, что непозволительно забылся на какое-то время. И в присутствии желторотого лейтенанта проявил неслыханную фамильярность по отношению к начальнику РОВД.

— Да! — не пожелав обратить своего внимания на промашку фаворита, встрепенулся подпол, — «Ликёрка», ну и ладно, хрен с ним, театр, это я помню. А третья палка по девяносто третьей прим, она откуда? Ты точно ничего не путаешь, Сергей?

Еще по пути от Данилина я принял решение не скрывать своего участия в деле мясокомбината. Дело то громкое и не сказать, чтобы давнее, но проходило-то оно отнюдь, не по Октябрьской земле. И потому, как я сочту нужным, так и поведаю о нём. Не вдаваясь в ненужные подробности. По самому минимуму расскажу.