Совок 2

— Итак, уважаемая Людмила Васильевна, озвучьте вашу просьбу! — я твердо посмотрел ей в глаза, пусть говорит при Нагаеве.

И Боровикова изложила. Косясь на Нагаева и тяжко вздыхая, но изложила. Она очень хотела отомстить коварному недругу изгнавшего ее из привычного кресла. А еще она хотела вернуть эту самую должность начальника Управления соцкультбыта Производственного объединения имени Орджоникидзе.

— Людмила Васильевна, мы в общих чертах поняли, чего вы хотите, — подтвердил я свою готовность участвовать в очередном сомнительном оперативном мероприятии, — Но нужна хоть какая-то крамольная фактура на вашего кукушонка. Помните, что я вам тогда говорил? Но только такая, которую можно доказать без длительных проволочек!

Женщина задумалась. Потом встала и подошла к сейфу. Достав оттуда какие-то листочки, она вернулась за стол. Разложив их на столе перед собой, она подняла глаза на нас.

— Кое-что есть, но я не знаю, насколько это существенно. И поможет ли это.

Властная и твердая прежде женщина теперь таковой не выглядела. Перед нами сидела неуверенная тетка и жалобно смотрела мне в глаза. Очевидно надеясь, что я достану из цилиндра фокусника отпечатанный и подписанный приказ о ее назначении на прежнюю ее должность. Беда лишь в том, что этого цилиндра у меня не было. И не только сейчас, но и вообще не было.

— Выкладывайте все что есть, Людмила Васильевна, а мы с товарищем думать будем! — приободрил я Боровикову, чем мог, — Давайте, давайте! Что там у вас на вашего Савицкого?

— Кабинет он свой незаконно отремонтировал! — выпалила директриса, — Это очень серьезное финансовое нарушение! — возмущенно вспыхнула она, заметив, как мы, с медленно приходящим в себя Вовой пренебрежительно усмехнулись.

— Двухсотая статья! Самоуправство. Исправработы на полгода на своем же рабочем месте. Двадцать процентов полгода будут вычитать у него из зарплаты. И все! Или вообще штраф, а то и вовсе общественное порицание. То есть — совсем ничего! — разочарованный пролетом с получением трешки Нагаев, мстительно просветил Боровикову.

Та сникла. Она отвернулась и глаза ее заблестели. Мне стало ее жалко. И Вову тоже.

— Погоди! — окоротил я товарища, — На то мы и советские милиционеры, чтобы защитить от плохого человека хорошую женщину! Так? — взглянул я на друга и дождавшись его неуверенного кивка, оборотился к мадам Боровиковой. — А хорошему милиционеру добыть трехкомнатную квартиру! Ведь так, Людмила Васильевна? — хорошая женщина кивнула более решительно.

— Тогда рассказывайте по какой схеме он ремонтировал свой кабинет. Мы, как говорил один кагтавый сифилитик, пойдем другим путем! То бишь, не от преступления к человеку, а от человека к преступлению! Нет таких зияющих высот, которые не способен преодолеть советский участковый инспектор! Друг мой Вова, я правильно говорю? — друг Вова заулыбался и закивал головой.

Лед тронулся, как сказал бы один турецко-подданный. И опять впереди авантюра. Н-да…

Глава 15

Каждый день, после посещения больнички, я, как на работу, шел в свой старый опорный к Нагаеву. Всю неделю моей временной нетрудоспособности мы с ним занимались сбором и анализом информации относительно недруга Боровиковой. Людмила Васильевна тоже не сидела сложа руки. Помимо исполнения директорских обязанностей по комплексу, она старательно решала поставленные перед ней оперативные задачи. Исходя из изложенной ею схемы финансовых злоупотреблений товарища Савицкого, задачу я ей поставил всего одну. Но старалась она на совесть. Потому что для себя.

— Надо бы нам с тобой, друг мой Вова, у этого самого Виктора Яковлевича нарисоваться! — отпивая из своего персонального бокала чай и сидя теперь уже в чужом кабинете, озадачил я друга, — По какому поводу мы можем к нему зайти? Ты имей в виду, у меня еще пара дней свободных, а потом выйду на службу и меня запрягут. Не простят мне этой недели на больничном!

Нагаев отодвинул свои бумажки на край стола и тоже взялся за кружку.

— Серёг, а ты насчет квартиры не шутил? — так и не отхлебнув, робко поинтересовался он, — Ты расскажи, чего придумал? Из-за самоуправства ведь его не уберут с должности и уж точно, не осудят на лишение свободы! Статья-то совсем хлипкая, не сажают за нее!

Я понимал мятущуюся душу друга. Мысленно он уже жил в трешке, а не в коммуналке с общей кухней, ванной и сортиром. Оттого последние дни и ходил он в крайней задумчивости. И хорошо, если он своей Светке в этом плане душу еще не открыл. Если, не дай бог, у нас с товарищем Савицким ничего не получится, то супружница ему весь мозг выгрызет. А остатки чайной ложечкой выскребет.

— Нет, друг, раньше времени говорить не буду. Просто не хочу сглазить. А что касается шуток, так разве такими вещами шутят?! — я успокаивающе похлопал его по плечу, — Если фактуру соберем и все, как надо сделаем, то отработаем мы тебе квартиру! — я опять принялся за вовин чак-чак.

— А Людмила не прокинет нас? На фига ей потом заморачиваться с выделением мне хаты, если она уже и так свое место получит? — продолжал волноваться мой единственный в этой жизни друг.