Совок-3

Весь следующий день я был на измене. Придут, не придут? Только бы хватило ума этой троице не прятать голову в песок. Но, вроде бы не идиоты. Двое, уж точно не идиоты. Лишь бы пришли, а там я им всё разыграю, как меня учили. В себе я был уверен. Да и, если честно, шансов при змеиных порядках нынешнего партрежима у этих сов-парт-служащих против меня никаких.

Лучшего места для встречи с упырями, чем свой кабинет я придумать не смог, хотя долго и очень вдумчиво перебирал варианты. Территория должна быть моя и только моя. Не нейтральная и уж тем более, никак не их. Тут мне ошибиться было нельзя. Я опасался неконтролируемых поступков своих визитеров.

До 19 часов вечерняя оперативка в РОВД точно закончится и все разойдутся. Полчаса временного люфта я предусмотрел на всякий пиковый случай, мало ли. Только бы они пришли!

В кабинете на моем столе уже стоял настроенный и сверкающий хромом «Акай». Приобретенный в комиссионке аж за тысячу восемьсот рублей. Пришлось залезть в трофейную кассу. Очень хотелось верить, что почти годовая моя зарплата была потрачена не зря. Именно на демонстрацию крамольной аудиозаписи и был мой расчет. Это был действительно убойный козырь.

Я со всем тщанием обдумывал и моделировал различные варианты разговора с коммунистами-оборотнями. В прошлой жизни, работая в РУБОП, вернее, еще в РУОП, я посещал полулегальные семинары, в том числе и на тему «Ведение переговоров при рейдерском захвате предприятия или ином недружественном поглощении активов». Тогда это было актуально. Знаний, чтобы грамотно ластать экономически и юридически подкованных фармазонов не хватало. Чтобы противостоять им и их ушлым адвокатам, приходилось напитывать свой мозг новыми знаниями. Потому и учился я должным образом, не жалея левых спонсорских денег на допобразование. Денег, следует отметить, стоило это немалых. И вот теперь я усиленно вспоминал свои конспекты с тонкостями рейдерского ремесла. Я дотошно выковыривал из памяти нюансы психологического давления на контрагентов. В принципе, это та же жесткая вербовка, но только корыстной направленности. Но, разумеется, что главный расчет был на свой многолетний опыт ломки злодеев. Пришло время применить жесткие методы против партийных колек сапрыкиных, достав их из арсенала 90-х.

Я старательно проанализировал ситуацию, со всей дотошностью осмыслил повадки и личностные особенности, характеризующие товарищей Копылова, Герасина и Гудошникова. И пришел к выводу, что давить их следует не столько логикой, сколько наглым цинизмом и злобным хамством. По теоретическим выкладкам выходило, что любые мои уступки, гуманизм или проявление вежливости по отношению к этим трем номенклатурным тварям, будут ими расценены, как моя слабость. Со всеми вытекающими последствиями. Для меня очень печальными. Возможности своего физического устранения я не исключал. Если я не сумею сразу сломать этих ребят, то тогда лучше бы совсем не начинать эту поножовщину. Второй раз первое впечатление на Копылова и Герасина мне произвести уже не удастся. Третьего, Гудошникова, я всерьез не воспринимал.

Опираясь на все ту же теорию и какой-никакой оперской опыт прошлой жизни, я решил взыскивать с них по максимуму. Двигала мной не алчная жадность. Тут, если затребуешь три рубля, то к тебе и отнесутся, как к человеку, который стоит три рубля. А в чем потом такое отношение выразится, одному богу известно.

Мои контрагенты пришли вовремя. Первым вошел Герасин и был он в форменном подполковничьем облачении. Очевидно в пику мне, лейтенанту. Следом в кабинет прошли Копылов и Гудошников. Все вошедшие товарищи были вида важного и на меня смотрели, как смотрят посетители зоопарка на краснозадого павиана, тоскующего в клетке. То есть, с любопытством и превосходством одетых в штаны, свободных и официально обилеченных посетителей.

Ну, это вы врете, господа-товарищи, уж если вы, будучи такими солидными, явились сюда, то задницы у вас у самих уже сутки, как дымятся. С самого того момента, как вы мой убийственный донос прочитали. И ох, как вам не терпится меня послушать. Вы уже почти созрели и сейчас я вас раздевать буду.

– Здравствуй, Корнеев, – по праву главного из них, снизошел товарищ Копылов.

Остальные невежливо промолчали. Да и хер на вас, мастодонты совковые!

– Здравствуйте, Евгений Геннадьевич, – уважительно ответил я.

На Герасина с Гудошниковым я просто посмотрел как на пустое место.

– Присаживайтесь, – указал я на заранее выставленные вдоль стены стулья.

Копылов меня не послушался и уселся за стол Иноземцевой. Не привык, видимо, Евгений Геннадьевич у стеночки сидеть как простой посетитель. За руководящим столом он привык. Ну и пусть. Остальным ничего не оставалось, как занять указанные мной места. Свободных столов в кабинете больше не было.

Все трое прилипли глазами к «Акаю», который своим хромом радовал взгляд.

– Что ж ты, Корнеев, подличаешь? Вроде, нормальный парень, вроде бы и комсомолец. Мы же обо всем тогда договорились. Как мужики руки пожали, что ж ты теперь хвостом крутишь? – пропыхтел предводитель моих гостей.