Совок 4

— Плацента это, товарищ старший лейтенант! Послед, — Это то самое, что вслед за ребенком выходит, — уже догадываясь, на чем демпингует в своем бизнесе тетка Сивого, пояснил я.

В прошлой жизни мне пришлось однажды принимать роды прямо на месте происшествия. И поэтому я понял, что пищеблок роддома Сульдина не обкрадывала. Не было ей в том никакой нужды. У нее был другой источник бесплатного и вполне качественного мяса.

Глава 16

— Вот же бл#дь! — оперуполномоченный Станислав в панике выдернул руку из сумки и начал суетливо вытирать об штанину свой любопытный палец, — Застрелю паскуду!

Мне стало обидно за многострадальную женскую плоть и за родовые муки всего бабьего сословия.

— Стас, а ты, когда девок в койке по кунке гладишь, потом тоже каждый раз бегаешь к своим штанам, чтобы руку вытереть? — поинтересовался я.

Товарищ сначала злобно, а потом еще и растерянно посмотрел на меня.

— Да иди ты! — раздраженно огрызнулся Гриненко, — Вот, что вы за люди такие, следаки? Вечно любите поумничать! Сравнил тоже! Живая п#зда и вот это! — он пнул тяжелую сумку из кожзама, набитую несостоявшейся радостью привокзальных гурманов, — Пойду, лучше, Боре помогу!

Гусаров тем временем всё никак не мог одержать победу над вороватой Сульдиной. Не решаясь успокоить ее уместным в таких случаях ударом в ухо или по печени, он тщетно пытался скрутить визжащую и, как юла, вертящуюся на еще толком не оттаявшей земле, Таисью.

— Не поможешь ты ему, она вам обоим только рожи расцарапает. Жди здесь и трофей сторожи! — скомандовал я и пошел к непримиримому дуэту мента и криминальной санитарки.

— Сульдина! — подойдя, гаркнул я, а через секунду добавил уже тише, — Ты, падла, чего бузишь? Хочешь, чтобы все в округе прямо сейчас узнали, чем ты людей кормишь и что у тебя в сумке лежит?

Визг прервался моментально. Равно, как и прекратилось сопротивление работнику милиции. Торговка молча поднялась на ноги и безропотно позволила Борису произвести ей традиционный загиб руки за спину.

— Отпусти ты её, некуда ей бежать! — порекомендовал я оперу, — А ты, Сульдина, отряхнись как следует, иначе пешим порядком за машиной поскачешь!

Бойцы уголовного сыска зажали промеж собой на заднем сиденье Таисью. Свою воровскую сумку она всю дорогу продержала на коленях. Так мы и добрались до райотдела. Сульдина промеж оперов сидела смирно и безмолвно, как мышка под веником. В РОВД также вошла не дернувшись. И далее, по пути в крыло ОУР тоже вела себя очень прилично.

За нашей процессией увязался вышедший из приемной начальника РОВД его зам по опер капитан Захарченко. А увязался он, увидев меня. Намереваясь, очевидно, получить объяснения всех форс-мажорных обстоятельств, сложившихся вокруг меня и с моим участием за последнее время.

— Вы куда? — глядя на меня, спросил Захарченко у Стаса. — К нам в кабинет, товарищ капитан, — вежливо приостановился Гриненко, — Вон, с воровайкой работать будем! По нычкам Воронецкого. Вы же сами дали указание активизироваться по их общаку! — раньше времени сдал все наши благие намерения опер.

— А следователь здесь при чем? — по-прежнему рассматривая меня, продолжил пытать Стаса Захарченко.

— Ну так это же он её задержал, — начал уже понимать свою промашку слишком откровенный с начальством опер, — И вообще, — он уже более уверенно и определенно добавил, — Мы с Борисом думаем, что пусть лучше Корнеев с бабой пообщается, он ее, точно, расколет! Это мы его уговорили помочь.

— Во времена пошли! Дожили! — хмыкнул зам по опер, — Сыскари следаков просят жулика поколоть! — он перевел насмешливый взгляд на своего подчиненного.

Гусаров, с отловленной нами Таисьей, шагах в двенадцати дальше по коридору топтались у двери в оперской кабинет. Дверь была заперта изнутри.

— Там Шпаков с крадуном работает, час назад задержали, — пояснил Захарченко, — Пошли ко мне, у меня с вашей злодейкой и поговорим! — вцепился, как клещ, в нашу делюгу капитан.

Мы с Гриненко переглянулись. Опер виновато пожал плечами.

— Виталий Николаевич, мне с ней надо с глазу на глаз поговорить! — уперся я, не желая устраивать из доверительного разговора с Сульдиной колхозное собрание.

Я и согласился-то участвовать в облаве на Таисью только потому, что сам был кровно заинтересован в официальном обнаружении хоть какой-то части награбленного бандой Воронецкого. Пока не получится бросить кость в зубы руководства, оно не перестанет тиранить оперов. И меня тоже в покое не оставят. А кроме этих руководящих, есть еще и московский дед, который, наверняка, что-то обо мне сейчас нехорошее думает. Короче, в моем разуме по-любому выходило, что надо что-то найти. Пусть немного, но найти. Чтобы замкнуть кольцо этой истории и всем продемонстрировать ее логическое завершение.

— Ну так и работай в свое удовольствие, Корнеев! — не стал со мной спорить умный Захарченко. Хорошо понимающий в интимном процессе вербовки и в доверительных беседах с источником, — Ты с ней в моем кабинете, как барин, поработаешь, а мы, уж так и быть, из приемной вас послушаем, — он по-свойски подмигнул Стасу. — Годится тебе такой вариант, Корнеев?