Совок-7

— Выдают. Со вчерашнего вечера выдают, — снова опустился я до гнусных продовольственных интриг, исходя из желания подогреть ситуацию, — Но выдают почему-то без кофе, без импортной ветчины и без много чего еще! — состроив на лице обездоленность и обиду, я с трудом удержался, чтобы расстроено не шмыгнуть носом. Но вовремя одумался и решил не переигрывать с показным горем. Хотя ведал, что импортной ветчины и кофе изначально в заказах быть не могло. Равно, как и финского сервелата. Я это знал абсолютно точно, потому что эти деликатесы я в письмо на имя Шевцовой не включал.

— Это как же так получается⁈ — привстав, возмущенно вскинулся интеллигент в третьем поколении, — Она, что, совсем охерела? Это какой же сукой надо быть, чтобы ветчину и, самое главное, кофе у меня с#издить?!! Ну я этой Дуньке устрою бенефис! И похеру мне её должность, я в декабре всё равно на пенсию выхожу!

Разгорячившийся эксперт-криминалист своего возмущения практически не сдерживал и на наш столик уже начали оглядываться питающиеся сослуживцы.

— Не шуми, Борисыч! — принялся я успокаивать столь вероломно оскорбленного в самых высоких чувствах Сытникова, — Совсем не факт, что ветчина и кофе там должны быть! Может, это только для руководства? Может, имеет смысл по-тихому расспросить личный состав, прежде, чем идти к замполитше за заказом?

Старший эксперт-криминалист со мной нехотя согласился, но бурчать продолжал даже тогда, когда забрав бумажку с данными жулика, я выходил из его кабинета.

Уткин Николай васильевич, тысяча девятьсот сорок шестого года рождения, ранее дважды судим. Проживает по адресу: улица Партизанская дом шестьдесят четыре. Данные о судимостях были, а вот о месте работы отсутствовали. Я потянулся сначала к городскому справочнику, а потом к телефону.

Секретарша директора креозотного завода со своим шефом соединить меня не смогла по причине отсутствия оного в кабинете. Зато любезно выдала мне городской номер начальника отдела кадров. Мужской голос с признаками недавнего военного прошлого, сообщил, что Николай Дмитриевич Уткин действительно, работает у них на заводе шпалопропитчиком. И в настоящее время, судя по его табельному номеру, находится на рабочем месте. Поблагодарив толкового кадровика за краткие, но исчерпывающие ответы, я снова набрал внутренний номер Гриненко.

— Износ и бакланку раскрыть хочешь? Прямо сейчас! — не обращая внимания на ворчание опера о том, что следствие не даёт работать уголовному розыску, спросил я. — Сегодня, уже часа через два обе палки выставишь! И, если надо, я сейчас к Захарченко зайду, чтобы отпустил тебя со мной.

— Не зайдёшь! — возразил Стас, — Они с Тютюнником сразу после оперативки в город уехали на заслушивание. Их там сейчас старшие товарищи на кукан примеряют за низкий процент раскрываемости. Без вазелина! — мстительно гыгыкнул мой злопамятный русский друг Гриненко, — Я сейчас спущусь к тебе и поедем!

Теперь следовало предупредить руководство о своей отлучке из РОВД и я пошел к Лидии Андреевне. На этот раз она была на своём руководящем месте.

— Лида, скажи честно, почему ты сейчас вдвое красивее, чем недавним сегодняшним утром? Ты волшебница, Лида? — еще от входа заметив, что Зуева не в настроении, начал я разговор совсем не с тех слов, с которых планировал.

Как и следовало ожидать, Лидия Андреевна сначала немного растерялась. А потом, стараясь оставаться строгой, всё же порозовела от скрытого в моём вопросе комплимента.

— Чего тебе опять от меня нужно? — достаточно хорошо уже изучившая меня начальница, видимо, распознала в моих искренних словах какой-то подвох.

— Мне непременно нужно поцеловать тебя в левую грудь, Лида! — сохраняя на лице влюблённую печаль, ответил я, — Ты ведь не против, любимая? — я повернул барашек на дверном замке.

— Я против! — затравленно озираясь на запертую дверь, Зуева в панике подхватилась со стула и вжалась в угол. — Ты, чего, совсем дурак? И почему в левую? — после паузы вдруг начала тупить нелогичная Лида.

— Хорошо, душа моя, ты, как всегда права, в правую я тоже тебя поцелую! — покорно проявил я смиренность махрового подкаблучника и придвинулся на шаг ближе.

— Сергей, я тебя прошу, прекрати! — Лида уже не выглядела строгой и недовольной начальницей и теперь к ней можно было обращаться с просьбой.

— Будь по-твоему, душа моя, но твой отказ натурально рвёт мне душу и сердце! — я устроился напротив Зуевой, но своего восхищенного взгляда от неё не отвёл.

— Чего тебе нужно? — немного успокоившись и тоже присев на стул, снова спросила моя начальственная подруга. — Тебе ведь что-то нужно?

— Надо в Советский район съездить и жулика там задержать, — честно поведал я, — Помнишь дело, где семья Толкуновых проходит? Сейчас Гриненко спустится и мы с ним смотаемся по месту работы злодея.

— И зачем тогда было этот цирк устраивать? — покраснев, Лидия Андреевна машинально поправила пышные кружева на своей совсем непышной груди, — Езжай, конечно.