Совок-8 (СИ)

— Какого еще пидараса? — не поняв, сказанного Копытом, я затупил. Но потом почти сразу догнал.

— Того самого пидараса, который Алёша Вязовскин! Он на спиртовом складе кладовщик, — подтвердил правильность моих мыслей Лёня. — Он с прежним завскладом в самых доверительных отношениях был! Ты его поспрашай, начальник! Как следует, поспрашай!

Глава 8

— Ничего страшного с тобой не случится! — оборвал мои возражения Данилин, когда я попытался отбиться от выезда на какое-то не совсем понятное происшествие. — Все поддежуривают, и ты не барин, не развалишься!

Коллеги, как шмели загудели, одобряя выбор начальника. И сильно не одобряя моё желание спихнуть этот венценосный выбор на кого-то из них.

Надо признать, что попытку отбрехаться и спрыгнуть с дополнительной работы я предпринял просто по инерции. Исходя из нормального человеческого нежелания работать сверх меры. Сверх установленной самим себе на сегодня нормы процессуальных действий. Однако Данилин был по-своему прав. Более того, он был еще и в своём праве начальника.

Утренняя оперативка заканчивалась, майор от души и в охотку проорался. Все следователи от него свои пряники уже получили и теперь только ждали команды на выход. Но на селекторе заморгала красная лампочка, под которой было подписано «ОДЧ». Вновь заступивший оперативный дежурный решительно потребовал от начальника следствия процессуального подкрепления в свою дежурную смену.

— Иди, Корнеев! — недовольно поморщился Данилин, — Слышал же, занята дежурная группа. И часа два еще будет занята. На выезде они. Кому-то от нас всё равно ехать придется, а ты уже почти месяц не поддежуривал. Так что не зли меня, Корнеев! Иди в дежурку!

Коллеги опять, как по команде, забубнили, без конкретных имён упоминая молодых и наглых следователей. Не желающих добросовестно переносить все тяготы и лишения почетной милицейской службы.

Тяжело вздохнув, я медленно обвёл пристальным взглядом неблагодарных сослуживцев. Потом встал, достаточно громко бормоча себе под нос, что на алтарь Октябрьского РОВД мною больше не будет положено ни одной палки колбасы. И на этой ноте гордо покинул кабинет начальника СО.

В дежурке, куда я, не заходя к себе, спустился от шефа, меня встретил Гена Радченко. На левом рукаве его кителя была пристроена красная повязка дежурного по РОВД. Состоящий в должности оперативного дежурного Серёга Аскер-заде отбыл в свой очередной отпуск. Отдыхать он уехал на горные хребты своей малой, но исторической родины. Ровно поэтому старший участковый инспектор Октябрьского РОВД капитан Радченко по официальному приказу Дергачева замещал его сегодня в дежурке. Сегодня и весь следующий календарный месяц.

— Здорово! — радостно пожал он мне руку, видимо не ожидая, что вопрос с дополнительным следаком решится так быстро. — Сейчас из уголовки Гусаров спустится и можете ехать! Это хорошо, что Данилин тебя прислал, а то с транспортом жопа полная! Все экипажи ОВО и ППС по своим углам разъехались, смены сдают, — простодушный Гена чуть не светился от счастья.

Настроение в данный момент у меня и так было не самым лучшим. И по этой причине я не стал сдерживать своих юношеских капризов.

— У вас в милиции с транспортом жопа, а я-то каким боком при этих прискорбных обстоятельствах? Скажи мне, Гена, чему ты так рад?

Судя по возникшей растерянности на лице капитана Радченко, своё жлобское удивление у меня получилось изобразить достоверно. Он стоял и, хлопая глазами, удивлённо рассматривал моё неприветливое лицо.

— Ну ты же на машине, Корнеев! — отморозился наконец-то оперативно дежурящий капитан, — Я же видел в окно, как ты на своей машине на службу подъехал! Вон она стоит, твоя машина! — ткнул он в сторону забранного решеткой окна, за которым действительно стояла моя «шестёрка».

— Ну так это моя личная машина, Гена! Она стоит и стоять будет! — заверил я дежурного халявщика, но не партнёра, — Ты, Геннадий, с какого это перепугу вдруг решил, что я буду тратить технический ресурс своего личного автомобиля на борьбу с преступностью района? Не говоря уже о бензине, Гена! — уже жалея в глубине души, что пустился в гнилую демагогию, продолжил манерничать я.

— Правильно он говорит! — раздался из-за моей спины голос Бори Гусарова, — Ты, Радченко, не наглей, ты вызывай ОВОшный экипаж! Нипочем не обязан следователь Корнеев свою машину по колдобинам бить! — Боря заговорщицки подмигнул и после этого мне окончательно стало стыдно.

— Ладно, Радченко, давай адрес и вводи в курс, что там случилось? — обратился я к оперативному дежурному, убеждая себя, что лично он не имеет никакого отношения к моим проблемам.

— Гагарина сто пятьдесят девять, — мигом оживился капитан Гена, — Машину там разбомбило!

— Какую машину?! — переглянулись мы с Гусаровым, — Как разбомбило? Ты чем обкурился, Геннадий? Миру-мир на дворе! Война уже тридцать три года, как закончилась!