Совок-8 (СИ)

— Так и разбомбило! — огрызнулся Радченко теряя терпение, — Гирю на машину сверху сбросили! Кто и с какого этажа, неизвестно. Но так-то там шестнадцатиэтажка. Звонок через ноль два прошел, так что побыстрее езжайте и разбирайтесь! Хорошо хоть внутри никого не было, когда прилетело!

— Эксперта давай! — теперь уже я был в своём праве требовать полного комплекта.

— Нет у меня эксперта для тебя, Корнеев, — начал затравленно озираться дежурный, будто высматривая затаившегося где-то тут криминалиста. — Сытников на выезде, а остальные двое еще неделю будут в Волгограде квалификацию повышать. Кирюшкин после суток. Чего ты тут придуриваешься, ты же и сам всё это знаешь!

— Знаю! — покладисто кивнул я, — Но для порядка спросить был обязан! В любом случае, Гена, ты шумни по рации, чтобы эксперта нам сразу же подвезли, как только он освободится!

— Даже не сомневайся, сразу подвезут! Участковый там уже! — зреющим пивным пузцом Радченко ненавязчиво начал вытеснять нас с Гусаровым из дежурки на оперативный простор. — Вы только побыстрее езжайте на место, а то, не дай бог, раньше вас туда ответственный из УВД заявится! Тогда все вместе наплачемся!

Над последней фразой дежурного, мы с Гусаровым не сговариваясь, усмехнулись. Обязанность организовать своевременный выезд группы на место, всецело лежала на Геннадии. А, значит и плакать, если что, предстоит ему в одиночестве. Без нас с Борей.

— Не ссы, Гена, считай, что мы уже в пути! — похлопал я по плечу Радченко, — Пойду, только папку с бланками заберу из кабинета, и сразу выдвинемся. А ты Боре пока талонов на топливо отсыпь!

Талонов на бензин я так и не получил. На месте происшествия мы были уже минут через десять-двенадцать. Сто пятьдесят девятый дом стоял между двумя себе подобными шестнадцатиэтажными одноподъездными «свечками».

«Разбомбленная» ярко-красная «шестёрка» была припаркована почти ровно перед подъездом. Через сохранившиеся стекла было видно, что в её салоне царит бардак. Подъехав к ней со стороны заднего бампера, мы с Борей вылезли наружу. Только тогда, когда встал в полный рост, я заметил в крыше аккуратную, размером с футбольный мяч, дыру.

На лавочке детской площадки сидел одетый по форме участковый Ярыгин и какой-то крупный мужик. Годов, этак под сорок и с, не по возрасту, нахальным чубчиком. Свисающим на выразительные надбровные дуги и на низкий, в два пальца, лоб.

Увидев нас с Борей, Ярыгин поднялся с лавки и, взяв под локоть мужика, направился вместе с ним к изуродованной машине. Мужик был безучастен. Как к происходящему с ним, так и ко всему, в целом, окружающему его миру. Он, как сомнамбула, послушно двигался синхронно с участковым в нашу сторону. В глазах его была пустота и беспросветный депрессняк.

— Хозяин? — кивнув на потерянного бедолагу, спросил Ярыгина Гусаров.

— Хозяин, — ответил тот, с жалостью оглядывая почему-то «шестёрку», а не её тормозного владельца. — Это ж надо, такую машину угандошили! Новая, муха еще не е#лась! Двадцать семь километров пробега, — словно об одушевлённом предмете рассуждая, с жалостью оглядывал участковый тачку цвета свежей крови.

— На! — Ярыгин достал из кармана маленький пузырёк темного стекла и клочок ваты. — Скорая приезжала, я у них нашатырь отобрал. По-другому ты его не допросишь.

Молодец Ярыгин! Надо же, какой умница! Участковый, действительно поступил в высшей степени профессионально. Отвинтив крышку с пузырька, я смочил ватку вонючей аммиачной жидкостью.

Поднеся нашатырь к ноздрям потерпевшего, я заметил, что он всего лишь поморщился, но дергаться, как это обычно в таких случаях бывает, не стал.

— Шкатула Алексей Евсеевич, — Начал представлять мне терпилу участковый Ярыгин, — Вот его паспорт и справка-счет на машину! — протянул он мне документы.

Я взял паспорт Шкатулы и начал его просматривать. Через две страницы я наткнулся в документе на авиабилет, из которого следовало, что вчера в десять тридцать утра он прилетел к нам в среднюю полосу из Сургута. Еще из этого паспорта следовало, что гражданин Шкатула состоит в браке с такой же Шкатулой, но только Татьяной Ивановной. Прописан Алексей Евсеевич был не здесь и не поблизости, а в далёких отсюда ебенях. Где-то в частном секторе пригорода на улице Тополиной.

— Мужик, ты как здесь оказался? — ткнув еще раз под нос Шкатуле ватку, задал я свой первый вопрос.

— Оказался… — слабо кивнув головой и глядя невидящими глазами сквозь меня, ответил Алексей Евсеевич.

Придвинувшись вплотную и перекрыв собой видимость со стороны подъезда, Гусаров влепил гражданину Шкатуле крепкую пощечину. Осмысленности в глазах потрясённого мужика сразу прибавилось. И прибавилось намного. Вот спрашивается, на хера медики столько дефицитного нашатыря зря переводят?

— Ты чего здесь делаешь, мужик? — повторил я свой вопрос расстроенному человеку, — Что случилось с твоей машиной, Алексей Евсеевич? Ведь это твоя машина? — указав пальцем на изуродованную «шестёрку», начал я сыпать интересующими меня вопросами, пока Шкатула вновь не ушел в себя безвозвратно.