«Совок». Жизнь в преддверии коммунизма. Том III. СССР после 1988 года

А среди детей то, что он огрызается в милиции, то, как он лихо съезжает с гор на лыжах, как он смело дерется, как он на коньках рискованно цепляется зимой проволочным крючком за машины на шоссе между домами ЭМО и Красной Глинкой, создало ему репутацию «сорви голову».

С неодобрением вспоминает сейчас Владимир Александрович забаву мальчишек, когда те затевали преследование и избиение старших учеников. Стая малышей окружала жертву и била палками, прутьями. Травм не было, но синяки были. Понятие «малыши» было условным, потому что в те времена разница в возрасте одноклассников достигала 5-ти лет, были среди них не единожды второгодники.

Однажды на школьном дворе «хозяева улицы» зажали в углу большого мальчишку. Видно было, что азарт и страх боролись в их душах. Страх не совершить бы в азарте чего-нибудь непотребного, а то ведь и в милицию можно попасть. К счастью юноша улучил момент, выскочил из окружения и побежал. Сразу озверела стая и бросилась за жертвой, но парень занимался бегом в спортивной секции легкой атлетики.

Сквозь все детство Владимира Александровича прошли козы. Козы, козы, козы. Семья держала три – четыре козы, пасли их дети.

Другие дети из соседних домов тоже пасли своих коз. Мальчишки собирались в одну ватагу, а козы в одно стадо. Пасли в лесу – (других мест не было), а пасти в лесу строго настрого запрещалось лесничеством. Сейчас мне смешно, что я как раз тогда сам участвовал в кампании преследования коз. Писал в заводскую многотиражку. Я был фанатом дикой природы, я полагал, что все должно зарасти диким лесом, а эти козы в парке и вокруг Управленческого городка объедают и уничтожают подлесок. В кустах, среди подлеска гнездятся соловьи, которые весной оглашали парк и окрестности городка своими трелями. Кстати сказать, кусты и подлесок в парке позже вырубили, потому, что из тех мальчишек, которые находили забаву в избиении старшеклассников, не все с возрастом образумливались: некоторые становились хулиганами и поджидали свои жертвы именно в кустах нашего прекрасного дикого парка.

Дети, пасшие коз, чтобы не нарваться на штраф, при появлении лесника бросались бежать, а козы, как собаки, бежали за ними. Что? Козы тоже понимали, что в данном случае надо убегать не от пастухов, а бежать за пастухами, убегая от лесника? Выходит так.

Когда я пас коров в Сибири, я понял, что животные очень даже неплохо порой соображают, даже на игру иногда вызывают. Конечно, и среди них, как и среди людей, есть особо умные, и есть не особо умные.

Иногда коз перегоняли на остров Песчаный напротив алебастрового завода. Там без охраны паслись козы жителей поселка при алебастровом заводе. Когда появлялось желание поесть, ловили чужую козу, и один держал ее за рога, а другой ложился под нее и напивался козьего молочка. Иногда ловили рыбу. Могли пойти на плоты и отнять улов у других мальчишек. Рыбу, нанизав на прутик, обжаривали на костре.

Вольная жизнь понравилась, и в 5-м классе вместо школы повадился он уходить на бугор над Волгой, а ко времени окончания уроков, как ни в чем не бывало, приходить домой. Дело кончилось плохо – остался на второй год. Решили тогда 4 друга уехать на Юг. Залезли в поезд, который ходил из Красной Глинки в город. Было такое сообщение, и пассажирский вокзал был на Красной Глинке. По дороге на Юг, не доезжая до города, один из них заскучал, и отказался дальше ехать. Все они уже струсили, но надо было кому-то отважиться на решительное действие. Вернулись на Глинку поздно. Трое жили на Глинке, и пошли домой, а Володя не пошел ночью в дома ЭМО, залез на какой-то чердак, переспал там, и утром пришел домой. Родители уже с вечера начали волноваться, и за эти ночные волнения влетело Вовке «по первое число».

После 6-го класса пошли четыре друга работать грузчиками на гипсовый (алебастровый) завод. Пригласил и уговорил их мастер, живущий в их поселке. Они в бункере должны были лопатами направлять гипс в люк на транспортер, который проходил под люком бункера. Женщины внизу подгребали и бросали на транспортер гипс, просыпавшийся мимо транспортера. Если гипс надо было грузить в машины мешками, то женщины загружали с транспортера мешки, а потом подростки спускались вниз и грузили мешки на машины. Работали в трусах весь восьмичасовой рабочий день. В конце дня мастер с ними «расплачивался», они шли к реке, купались, а потом шли в магазин и покупали конфеты.

Кидать целый день лопатами было так утомительно, что они, ради облегчения работы, делали подкоп под кучей, а потом эту кучу обрушивали, и гипс, как лавина устремлялся к люку. Женщины визжали, отскакивая от обрушившейся кучи.

С началом занятий в школе трое работу прекратили, а четвертый, который был на год старше, остался работать в бункере один. При одном из обрушений его гипсом засыпало. В плотном гипсе он задохнулся мгновенно.

Ранней осенью, вскоре после начала занятий, маленький дружок из второго класса говорит Вовке:

– Вовка, я бутылку самогонки дома стащил и спрятал в лесу, но я боюсь, что забуду место. Пойдем, покажу.

– Пойдем.