Совок

Выйдя на пенсион, она лишилась официальной возможности калечить души подрастающего поколения и теперь весь свой яд непрерывно впрыскивала соседям. И ладно, если бы она отравляла жизнь только этим несчастным. Людям, в общем-то, вполне приличным, но по какому-то подлому дьявольскому умыслу попавшим в одну с ней коммуналку. Главная беда была в том, что, будучи сволочью хорошо образованной, она делала это в письменной форме. Заваливая своими гнусными поклёпами канцелярию не только Советского РОВД, но и все вышестоящие инстанции. Пиетета перед высокими должностями она давно уже не испытывала и потому состояла в активной переписке с руководителями совпарт-органов, прокуратуры и милиции не только района, но также города и области. Она непрерывно и методично отправляла жалобы на несчастную семью, каждый раз по-новому раскрывая их антиобщественную и преступную сущность. Честно говоря, я тихо удивлялся, как изводимые ею соседи еще не прибили ее. Или не повесились сами. Все дерьмо, отправляемое отставной учительницей по высоким кабинетам, с административных высот по бюрократической канализации потом неизменно спускалось ко мне. И по каждой ее жалобе я был вынужден вновь проводить обстоятельную проверку и собирать обширный материал. Чтобы потом обоснованно отписаться в очередную инстанцию, откуда за исходящими номерами мне было спущено рукописное дерьмо злобной суки Павлюченковой.

Мне захотелось спасти друга от выноса мозга, а заодно и себя оградить от визитов этой достойнейшей женщины в самом скором будущем. В голову пришла идея, благодаря которой я надеялся на какое-то время отвадить мерзавку от нашего с Вовой офиса. Как буду списывать стул, я еще не знал, но ради Павлюченковой мне его было не жалко. Здоровье и нервы, они завсегда дороже.

— Александра Петровна, будьте любезны, подождите в коридоре десять минут, нам служебный вопрос надо обсудить! — выпроводил я за дверь жалобщицу.

— Вова, дай-ка мне коврик, который ты от экспертов принес. Ты его еще никуда не установил? — обратился я к товарищу, только что выполнившему двухмесячный план по раскрываемости и теперь косившему глаза налево.

Нагаев неохотно оторвал свой восхищенный взгляд от сисек Софьи Львовны и молча достал из шкафа химловушку «Коврик». Аккуратно выложив на стол спецсредство, Вова вытащил из дипломата еще один сверток и тоже положил на стол.

— Это от Еникеева. То, что ты просил, — не зная, кто такая есть моя спутница, Нагаев на всякий случай не стал распространяться о содержимом пакета.

Я кивнул ему, уже начав потрошить химловушку «Коврик». Надо было очень аккуратно, ни в коем случае не раздавив, достать из него одну из полутора десятков капсул тонкого стекла. Эта химловушка была предназначена для установки в кассовых помещениях, где на ночь остаются большие денежные суммы. Подробно и обязательно под роспись проинструктированный кассир, уходя с работы, укладывал это изделие за порогом внутри кассового помещения. А утром, придя на работу, также аккуратно его убирал. Расчет был на то, что вор, пробравшийся в кассу, наступит на этот девайс и передавит длинные, в палец толщиной колбочки с бесцветной спецжидкостью. И, соответственно, перепачкает подошвы своей обуви содержимым этих капсул.

Весь подвох был в уникальности этой специфической жидкости. Была ли это органика или она являлось продуктом синтеза, никто не знал. Но по своему химическому составу жидкость соответствовала тем выделениям, которые появляются у женских собак в период течки. След злоумышленника после того, как его нога наступала на такой коврик, держался много дней. Он оставался даже после дождя. Собаки всех мастей и особенно кобели, забывая про сон и еду, только и делали, что, уткнувшись носом в землю, бегали взад-вперед по всему маршруту жулика, неосторожно ступившего на «Коврик». Служебные бобики кинологической службы УВД исключением не были, Но они, заодно с поиском текущей суки, таскали за собой специально обученного человека и попутно раскрывали кражу или покушение на нее.

Действуя с осторожностью сапера, я взял капсулу. После чего подошел к стулу, с которого бывшая учительница раскрывала Вове глаза на врагов народа, которые по совместительству являлись ее соседями. Многократно обернув капсулу бланками протоколов, я надломил ее сверху, как ампулу с новокаином. С величайшей осторожностью я вылил прозрачное маслянистое содержимое капсулы на тряпочное сиденье стула. С чувством глубочайшего удовлетворения я облегченно выдохнул — мне удалось не пролить ни капли мимо стула и, главное, не измазаться самому.

— Стул потом вынеси на мусорку! И стекло с бумажками, — велел я Вове.

— Александра Петровна! — шумнул я в коридор, призывая посетительницу, — Мы закончили! Присаживайтесь, пожалуйста! — я осторожно пододвинул стул зашмыгнувшей в служебное помещение пенсионерке.