Читаем Современная демократия и альтернатива Троцкого: от кризиса к гармонии полностью

3) признают, что это равные ценности;

Эти три понятия и составляют в этом примере «общую культурную связь».

4) «Есть ли основания, которые могли бы убедить отдельного человека или представителей некоторой культуры независимо от их обычаев, убеждений или их социального положения? Наши знания о различных культурах свидетельствуют о том, что нет таких “объективных” оснований».[238]

Основание может быть, например такое: выбор людей. Сколько миллионов людей ежегодно подает заявление на право жительства в США и другие благополучные страны? А сколько – в Иран или в Северную Корею?

Очень яркое основание для решения вопроса о том, какая «культура» лучше для человека и какие «духовные ценности» гуманнее. Об этом же пишет сам Фейерабенд в другой части своего труда: «Наконец, граждане должны сами выбирать традиции, которые им нравятся».

5) «Она (западная цивилизация – Прим. автора) не только разрушила духовные ценности, придававшие смысл человеческой жизни, она испортила также взаимодействия человека с окружающей средой, не предложив методов, сравнимых по эффективности. “Примитивные” племена знали, как справляться с природными бедствиями типа эпидемий, наводнений или засухи, у них была “иммунная система”, позволявшая им справляться с разнообразными потрясениями социального организма. В нормальные периоды они использовали окружающую среду, не причиняя ей вреда, опираясь на свое знание свойств растений, животных, климатических изменений и экологических взаимодействий, которые мы только начинаем осознавать».[239]

О том, как «примитивные» народы разрушали экосистемы, можно прочитать во внушительной книге Даймонда «Коллапс»[240].

Он подробно, приводя массу археологических, биологических, лингвистических и других фактов, воссоздает на страницах своего колоссального труда картину уничтожения лесов, плодородных почв и водных ресурсов такими народами, как полинезийцы острова Пасхи, североамериканские индейцы анасази, южноамериканская цивилизация майя.

В пылу защиты «примитивных» культур от «западной цивилизации» Фейерабенд толкает маятник в противоположную сторону за грань разумного, приходя к идеализации этих культур. По каждой конкретной проблеме или задаче нужно мерить не по критерию «запад – не запад», или «рационализм – мистика», или «наука – колдовство», а по так нелюбимому Фейерабендом «объективному» критерию, который подходит непосредственно для конкретной задачи. Например, способность жить в ладу с природой. По этому критерию можно отнести в одну группу удачных примеров как «примитивные» культуры (Новая Гвинея), так и технологически развитые (Япония). Поразительно, но в Японии одну из самых больших частей площади территории страны занимают леса – 74 %.

После Фейерабенда перейдем к разбору концепции Пригожина, ранее неоднократно упомянутого мной.

В главе 1 предыдущей части я упомянул «стрелу времени» в концепции Пригожина. Это понятие выражает ту простую мысль, что нельзя повернуть время вспять и запустить обратные процессы так, чтобы вернуться к какой-либо изначальной точке состояния какой-либо системы в прошлом. Пригожин применяет термин «неинтегрируемые системы» для обозначения именно таких процессов. «Интегрируемые системы» позволяют отмотать, так сказать, кинопленку назад. Пригожин развивает математические взгляды Пуанкаре и доказывает, что подавляющее большинство процессов в мире как раз-таки «неинтегрируемые». Именно невозвратные, основанные на неповторимых событиях. Достижения Нобелевского лауреата представляют серьезную угрозу циклическим концепциям истории, одну из которых я развил в предыдущих главах. Действительно, если доказана невозвратность исторического процесса, его однонаправленность в соответствии со «стрелой времени» (выражение Пригожина), то будущее будет непохожим на настоящее и прошлое. А из этого следует именно линейность истории, а не цикличность. И чем дальше от нас прошлое, тем все сильнее его «непохожесть» на будущее в геометрической прогрессии:

«Две траектории, сколь угодно близкие в начальный момент времени, экспоненциально расходятся в дальнейшем»[241].


Перейти на страницу:

Похожие книги

Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше

Сталкиваясь с бесконечным потоком новостей о войнах, преступности и терроризме, нетрудно поверить, что мы живем в самый страшный период в истории человечества.Но Стивен Пинкер показывает в своей удивительной и захватывающей книге, что на самом деле все обстоит ровно наоборот: на протяжении тысячелетий насилие сокращается, и мы, по всей вероятности, живем в самое мирное время за всю историю существования нашего вида.В прошлом войны, рабство, детоубийство, жестокое обращение с детьми, убийства, погромы, калечащие наказания, кровопролитные столкновения и проявления геноцида были обычным делом. Но в нашей с вами действительности Пинкер показывает (в том числе с помощью сотни с лишним графиков и карт), что все эти виды насилия значительно сократились и повсеместно все больше осуждаются обществом. Как это произошло?В этой революционной работе Пинкер исследует глубины человеческой природы и, сочетая историю с психологией, рисует удивительную картину мира, который все чаще отказывается от насилия. Автор помогает понять наши запутанные мотивы — внутренних демонов, которые склоняют нас к насилию, и добрых ангелов, указывающих противоположный путь, — а также проследить, как изменение условий жизни помогло нашим добрым ангелам взять верх.Развенчивая фаталистические мифы о том, что насилие — неотъемлемое свойство человеческой цивилизации, а время, в которое мы живем, проклято, эта смелая и задевающая за живое книга несомненно вызовет горячие споры и в кабинетах политиков и ученых, и в домах обычных читателей, поскольку она ставит под сомнение и изменяет наши взгляды на общество.

Стивен Пинкер

Обществознание, социология / Зарубежная публицистика / Документальное
Психология масс
Психология масс

Впервые в отечественной литературе за последние сто лет издается новая книга о психологии масс. Три части книги — «Массы», «Массовые настроения» и «Массовые психологические явления» — представляют собой систематическое изложение целостной и последовательной авторской концепции массовой психологии. От общих понятий до конкретных феноменов психологии религии, моды, слухов, массовой коммуникации, рекламы, политики и массовых движений, автор прослеживает действие единых механизмов массовой психологии. Книга написана на основе анализа мировой литературы по данной тематике, а также авторского опыта исследовательской, преподавательской и практической работы. Для студентов, стажеров, аспирантов и преподавателей психологических, исторических и политологических специальностей вузов, для специалистов-практиков в сфере политики, массовых коммуникаций, рекламы, моды, PR и проведения избирательных кампаний.

Гюстав Лебон , Дмитрий Вадимович Ольшанский , Зигмунд Фрейд , Юрий Лейс

Обществознание, социология / Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Теория социальной экономики
Теория социальной экономики

Впервые в мире представлена теория социально ориентированной экономики, обеспечивающая равноправные условия жизнедеятельности людей и свободное личностное развитие каждого человека в обществе в соответствии с его индивидуальными возможностями и желаниями, Вместо антисоциальной и антигуманной монетаристской экономики «свободного» рынка, ориентированной на деградацию и уничтожение Человечества, предложена простая гуманистическая система организации жизнедеятельности общества без частной собственности, без денег и налогов, обеспечивающая дальнейшее разумное развитие Цивилизации. Предлагаемая теория исключает спекуляцию, ростовщичество, казнокрадство и расслоение людей на бедных и богатых, неразумную систему управления в обществе. Теория может быть использована для практической реализации национальной русской идеи. Работа адресована всем умным людям, которые всерьез задумываются о будущем нашего мироздания.

Владимир Сергеевич Соловьев , В. С. Соловьев

Обществознание, социология / Учебная и научная литература / Образование и наука