Современная Древняя Греция. Античная и советская история

Одновременно с октября 1943 г. по сентябрь 1945 г. А. В. Мишулин был заместителем директора Института истории материальной культуры АН СССР. В 1940-е гг. он, видный партийный функционер, работал в отделе науки ЦК ВКП(б); неслучайно именно на него, профессионального историка, была возложена ответственность за подготовку Археологического совещания 1945 г. Вскоре после этого А. В. Мишулин получил назначение на руководящую должность в сфере партийного образования: в августе 1946 г. занял пост ректора Академии общественных наук при ЦК ВКП(б). По замыслу А. В. Мишулина, АОН при ЦК ВКП(б) должна была стать важнейшим учебно-научным центром, причем по уровню научно-преподавательских кадров конкурирующая и с институтами АН СССР, и с ведущими университетами.

В июле 1948 г. А. В. Мишулин лег в больницу, а в сентябре умер от рака легких; лишь несколько дней перед смертью он не работал.

А. В. Мишулин – представитель партийно-научной номенклатуры в СССР, сформировавшейся к 40-м гг. XX в. Его академическая карьера была неразрывно связана с партийной: он работал и в Академии наук СССР, и в различных высших учебных заведениях, и в отделе науки ЦК ВКП(б). А. В. Мишулин сыграл важнейшую роль в становлении и развитии советской исследовательской традиции изучения истории Древнего мира и античной археологии, а также занимал ключевые позиции в организационных преобразованиях в этих сферах в 1930–40-е гг.

Трудно переоценить вклад А. В. Мишулина в утверждение «советского классицизма» как в школьном образовании (введение преподавания латинского языка в школах), так и в архитектуре (он был ректором Академии общественных наук в период строительства классицистического ансамбля зданий академии, ныне комплекс зданий РГГУ). Идеалы Античности претворялись в жизнь: в 1946 г. Мишулин опубликовал статью о трактате римского архитектора Витрувия и, очевидно, он же стал инициатором проекта здания Академии общественных наук (архитектор Каро Алабян).

Про таких людей писал В. Маяковский в поэме «Во весь голос»:

…пускай нам общим памятником будет
построенный в боях социализм.

Дело четвертое. Эмили Грейс (Эмилия Львовна Казакевич), или Женщины в науке

Лет двадцать назад довелось выступить с докладом на международной научной конференции в Кембриджском университете. С волнением ожидал вопросов от коллег. Но вопросы оказались совершенно неожиданными для меня и сводились к одному: «Вы перечислили множество советских и российских историков античности, а добрая половина, если не большинство из них – женщины. Это не ошибка? Разве такое возможно?»

Да, возможно, и поэтому следует подчеркнуть важную особенность советской академической среды. «Гендерная революция» в советской гуманитарной науке произошла на десятилетия раньше, чем в Европе и в США. В послевоенный период в гуманитарных академических институтах в Москве преобладали женщины. На то были разные причины: и законодательно оформленное равноправие, и огромная убыль мужского населения (на 1000 мужчин в Москве приходилось 1047 женщин в 1926 г., 1347 женщин в 1959 г., 1275 женщин в 1970 г.), и бо́льшая престижность «физиков», а не «лириков» в эти годы. Почти половина научных статей по Античности в журнале «Вестник древней истории» (среди московских авторов) на рубеже 1950–60-х гг. была написана женщинами; впрочем, ситуация в Ленинграде и в провинции была принципиально иной: пропорция женщин-ученых там была существенно меньше. По данному показателю эти годы не сильно отличались от любого другого периода послевоенной советской истории. Совсем не случайно, что 9 из 17 глав (53 %) знаменитого двухтомника «Античная Греция», изданного в Москве в 1983 г., были написаны женщинами-исследовательницами, а среди членов редколлегии этого издания женщины составляли 75 % (трое из четверых). Но в этой книге хочу рассказать только об одной представительнице советской науки об Античности – американке Эмили Грейс.

Холодная война, сопровождавшаяся чуть ли не самым жестким периодом идеологического зажима в истории СССР, безусловно, повлияла и на советскую историческую науку вообще, и на историографию Античности в частности. Кампании по борьбе с «низкопоклонством» и «космополитизмом», все более жесткие постановления партийных и правительственных органов привели к печальным для развития науки результатам: с 1948 г. начинают публиковаться неприлично ругательные рецензии на западных («буржуазных») авторов, с 1949 г. из подавляющего большинства научных статей пропадают ссылки на зарубежную научную литературу, тематика исследований часто сужается исключительно до изучения роли рабов и непосредственных производителей в древности. Ситуация начинает немного улучшаться в 1951–1952 гг., но опасения худшего сценария развития событий сохранялись вплоть до середины 1953 г.