Современная финская новелла

— Это соседская, какой-то терьер, что ли. Никак не хочет идти в лифт и поэтому тявкает, — объяснил Куяанпя.

— Сначала соседка пыталась водить собаку по лестнице, но так она боялась еще пуще, весь дом будила своим лаем, — продолжала жена Куяанпя. Все прислушались к тявканью, которое вдруг сменилось повизгиванием, стало удаляться куда-то вниз и совсем пропало. Жена Куяанпя пододвинула блюдо с пирогом и повернула его так, что ручка лопаточки указывала на Рийтту.

— Теперь она всегда берет собаку на руки и вносит в лифт, — сказала жена Куяанпя.

— Бедняжка, — пожалела Рийтта и взяла маленький кусочек пирога.

— На нее даже жаловались, но я не знаю… С другой стороны — пес единственный друг этой женщины, она вдова, пожилая, — рассказывала жена Куяанпя.

— Ну вот, лает собака, а жалуются на ее хозяйку, — Хелениус усмехнулся и оттолкнул блюдо с пирогом, когда оно заскользило в его сторону. — Читали небось в газете, в рубрике «Почтовый ящик», как кто-то сдуру написал, что собаки за… ну, загадили детские площадки и углы в магазинах.

— Верно, верно, сильный шум подняли, — вспомнила жена Куяанпя.

— Каждую неделю заполняли страницу яростными письмами «за» и «против», — добавила Рийтта.

— Но теперь кто-то уже перешел от слов к делу, — продолжал Хелениус.

— Как это? — спросила жена Куяанпя.

— В последнем номере писали, что кто-то кидает отравленный фарш и колбасу в кустах песчаного карьера, куда люди выводят своих собак, — сказал Хелениус.

— Да что вы! — испугалась жена Куяанпя и поднесла руку ко рту.

— Было, я тоже читала, — подтвердила Рийтта.

— Когда, когда? — спросила жена Куяанпя.

— Да-а, в этом… пожалуй… в воскресном номере и впрямь было такое сообщение, — пробормотал Куяанпя.

— Ужас! Мог бы и мне показать, я-то сама не заметила! — укоряла его жена.

— А не было ли там, будто два пса уже околели? — вспомнила Рийтта.

— Было, но газета еще не получила подтверждения этим слухам, — сказал Хелениус.

— Все равно — ужас!.. Бери, бери, чего там. — Жена Куяанпя опять подвинула пирог Хелениусу.

— Спасибо, мне хватит, а то еще изжога будет, — отказался Хелениус. Рийтта тоже затрясла головой.

— Рот ел бы, да в брюхе места нет, — смеялась она.

Жена Куяанпя встала, взяла в шкафу две тарелки, разделила на них остаток пирога и отнесла в детскую. Куяанпя усердно предлагал еще кофе, но все отказались.

— А что, если мы сядем туда, в креслах поудобнее? — предложил Куяанпя. Они перешли в гостиную, Куяанпя принес с подоконника бокалы — свой и Хелениуса.

— Мне не надо, — сказала Рийтта и села на диван, Хелениус сел рядом и зевнул.

— Устал? — улыбнулась Рийтта.

— Есть маленько, — ответил Хелениус и вытер концами пальцев уголки глаз.

— Надо бы еще побыть немного, — шепнула Рийтта на ухо Хелениусу, он кивнул и смотрел, как она закуривает сигарету.

— Что, кофе вам больше не по вкусу? — изумилась жена Куяанпя, вернувшись из детской.

— Большое спасибо, но на ночь глядя как-то боязно пить много кофе, — оправдывалась Рийтта.

Куяанпя пошел в кухню и тут же вернулся с подносом, улыбаясь во весь рот.

— Тогда, пожалуйста, это.

— Это, пожалуй, можно, — сказал Хелениус и протянул руку за бокалом на подносе.

Жена Куяанпя подошла к книжной полке, сняла крышку с проигрывателя и стала копаться в пластинках.

— Что вы хотели бы послушать? — спросила она.

— Поставь любую, — сказала Рийтта.

— А надо поставить ту, что мы привезли на рождество из Тенерифе, — решила жена Куяанпя.

— Ах, вы были там. Как отдохнули? — спросила Рийтта.

— Здорово. Рождество и там ощущалось, в холле гостиницы стояла большая елка, а в ресторане подавали настоящую брюквенную запеканку, и рождественское жаркое, и… Единственно, чего не хватало, так это, конечно, снега, — объясняла жена Куяанпя, устанавливая пластинку и крутя регуляторы. — Это очень старый проигрыватель, уже хрипеть начинает, — сообщила она и села к гостям. Немного послушали музыку: какой-то скачущий дискоритм, пение было непривычным — на испанском языке.

— Вполне хорошая пластинка, — одобрила Рийтта.

— Верно, мне тоже нравится. — Жена Куяанпя кивала в такт музыке. Хелениус сжал зубы, сдерживая одолевающую его зевоту.

— Ах, вы еще туда не ездили? — вспомнила жена Куяанпя.

— Да мы вообще мало где были, — фыркнула Рийтта.

— В Стокгольм все-таки ездили, и в Лапландию — оленей смотреть, — улыбнулся Хелениус.

— Но по-настоящему… куда-нибудь на юг… — протянула Рийтта.

— Успеем еще покататься, когда выйдем на пенсию, выдадим дочек замуж за богатых и выплатим долг за квартиру, — пообещал Хелениус.

— А знаете что, можно показать вам слайды последнего путешествия, — придумала жена Куяанпя. — Мы только на прошлой неделе вставили их в рамки и наскоро посмотрели раза два.

— Конечно, это было бы здорово, — согласилась Рийтта.

Куяанпя вскочил и в два шага оказался у книжной полки, присел и раздвинул дверцы внизу.