После того как его вытащили из моряОн несколько дней просыхалЕго отбивали как осьминогаЧтобы душа в нём хоть немного смягчиласьНо он не исторгал изо ртаПоследнего словаНе желал очищатьсяОт своей последней волиИ соль на его телеБыла как пот морской глубиныКуда он вошёл и откуда вышелС напором любовникаЗнающего что каждый разМожет оказаться последнимВ зубах он упрямоСжимал ракушку из тех чтоСобирал ребёнкомСувенир пучинОберег для тех которыеПожелали ходить пешкомПо морюПоймал день?
Не торопишься ты ловить деньВремя едет верхом на своём мопедеА ты ползаешь по комнате на четверенькахИщаЛюбимую ногуНовый деньЗастаёт тебя на полуПытающегося забратьсяВ нору снаМеры предосторожности
Скажи стихамЧтобы долго не сидели на солнцеЧернеют чернеют стихиИ белые их поляСжимаются покрасневОт тревоги ожоговНачни наконец жить в тениИли хотя бы намажься кремом от загараОбеспечь себе элементарную безопасностьПотому что эта дыра душиРазрастается изо дня в деньИ во что впитаетсяВсё сияющее излияние жизни?Всё транжирство божественного?Что будет отфильтровыватьУльтрафиолетовый ужас?Теперь когда мы обнаружилиЧто шрамы на нашем телеИзменили цвет и размерИ проступают на коже как финальные титрыПотеря высоты
Небо находитсяВ свободном паденииА ты от малейшегоЗемлетрясения пугаешьсяНе дай бог земляУйдёт у тебя из-под ногМожет быть мне и завидноЧто ты смотришь в обаА я пялюсь вверхСпотыкаясь то тут, то тамИзмеряя насколько снизилсяДетский горизонтНадеясь, что настанет деньКогда мы презрев гравитациюБудем падать в сторону звёздМожет быть мне и завидноЧто ты крепко стоишь на ногахА я говорю о вещах беспочвенныхНо ты помнишь дружище как мы за одну ночьВымахивали в высотуИ просыпались готовымиСхватить небо за пятки?А теперь это небоВисит у нас над головойИ ты на него даже не смотришьКроме как если закапает дождьТогда ты его проклинаешьЧто посмело заплакатьО высоте которую потерялоВ детских глазах
Фомас Цалапатис
Утром резня, господин Крак
Государственная литературная премия Греции
Номинация «Литературный дебют»
2012
Издательство «Экати»,
Афины, 2011
(С. 11, 21, 29, 35, 43)
Бочка
Как-то утром господину Краку взгрустнулось. Он залез на бочку с селёдкой и стал смотреть в небо. Ему нравилось считать падающие самолёты. Вокруг него старики запускают воздушных змеев, и жидкая зелень. И яма, куда попадает в конце концов самое глубокое из недоумений, зарезанное, или просто защекоченное насмерть. Слышится кашель в темноте, а господин Крак всегда улыбается в самый неподходящий момент. Воздушные змеи цепляются за провода, и стариков бьёт током. Господин Крак смотрит на них. Смотрит на них и ест яблоки.
Отзвук
Господину Краку не спится. Орда гуннов не даёт ему заснуть. Каждую ночь повторяется та же история и его изводит. Один и тот же грохот сдёргивает одеяла, один и тот же грохот раздвигает шторы, раздвигает веки. Подковы их лошадей оставляют выбоины на мостовой. Из их сердитых ноздрей вырывается пар. От суровых, огороженных железом взглядов кровь стынет в жилах. От того, как они счищают с клинков человеческие останки, кровь стынет в жилах.