Современная югославская повесть. 80-е годы

«Психосоматическая медицина занимается влиянием фрустраций (нервные расстройства, связанные с невозможностью осуществления желаний) и стрессов на человеческий организм. Долговременные фрустрации приводят к бессоннице, в отдельных случаях — к заболеваниям органов пищеварения, к нарушению функционирования желез внутренней секреции, тахикардии. Специалисты утверждают, что многие органические заболевания также являются следствием продолжительных фрустраций: диабет, некоторые виды астмы, повышенное выделение желудочного сока, как следствие — изъязвление тканей, язва желудка, желчнокаменная болезнь и прочее. Язва желудка — результат усиленного выделения желудочного сока или повышенной его концентрации — чаще всего есть следствие переживаний, связанных с неисполненными желаниями… Столкновения индивидуума с внешней средой, имеющие отрицательные последствия для индивидуума…»

Ну вот, совсем другое дело, здесь мы видим себя и свое время. Шерафуддин поправил очки и погрузился в чтение, внимательно пробегая глазами страницу за страницей, жадно впитывая содержание. Совсем другое дело, это уже можно читать. Некоторым помогает алкоголь, ему не поможет.

V

Он давно не видел друзей-шахматистов, отправился на поиски и вдруг наткнулся на Зинку. Обрадовался, хотел было спросить, какое впечатление произвел на нее Лутфия. Так приятно было ее увидеть, а ведь он ее избегал — очевидно, тяжело было с ней расстаться. Шерафуддин остановился, глядя на нее, но она прошла мимо, даже не взглянув.

В чем дело? Сердится? За что? За Лутфию? — такими были первые мысли. Не может быть, просто она задумалась и не заметила его. Ничего другого, он успокоился. Такое и с ним случалось! Теперь он знал: Зинка расстроится не меньше его, когда он ей все расскажет.

Зинка шла обратно, и ему показалось, что она преднамеренно идет навстречу, смотрит на него, улыбается… Но подойдя ближе, опять не заметила. Только когда он окликнул ее, обернулась, недовольно посмотрела и хотела было уйти. Сомнений не оставалось, что-то произошло, и такое, в чем виноват был он, но что? Он спросил, как у нее с Лутфией.

— С каким Лутфией?

— Ну, с моим родственником, с которым я тебя познакомил!

— Вы познакомили меня со своим родственником? — удивленно переспросила она, чеканя каждый слог.

— Конечно, в кафе, помнишь?

— Боже, — она перекрестилась, — фантастика, я никогда его не видела.

— Может быть, ты и меня никогда не видела?

— Вот именно.

— А Чебо и Дамир?

— Вы что?

Шерафуддин вынужден был пустить в ход тяжёлую артиллерию, он спросил:

— А то, под агавами?

— Под какими агавами?

— То, что между нами там было… Ребенок…

— Вы с ума сошли! Никогда я не была ни под какими агавами. Вы что-то путаете, нет у меня никакого ребенка! Прошу вас, оставьте меня в покое.

Шерафуддин вконец растерялся и молча смотрел на нее: может, она говорит правду?

— Погоди, прошу тебя, это недоразумение или невероятное сходство, ты Зинка?

— Зинка? Бред какой-то! Оставьте меня, прошу вас, идите своей дорогой.

Шерафуддину пришлось извиниться, он обознался, но сходство было поразительным, правда, эта вроде бы серьезнее, что ее удивительно красит. Зинка бывает такой, когда хмурится. Неужели возможно подобное сходство? Или она все-такие на него злится? Не сон же это!

Чтобы удостовериться, он отправился на почту, к Лутфии. Спросил про Зинку. Тот надулся и, не глядя, ответил:

— Какая еще Зинка?

— Ты сам знаешь, — неуверенно сказал Шерафуддин.

— Не знаю я никакой Зинки. Вы заказываете разговор или нет?

Значит, все было сном. Только приятели-шахматисты явь. А вдруг это заговор против меня, вдруг все они сговорились? Может, я обидел их? Но зачем? Или все как-то сложилось в моем мозгу и это действительно сон? Невозможно. А вдруг психоз? Ощущение, будто я уже пережил нечто подобное, до рождения, в каком-то ином мире, разве так не бывает? Неужели все-все примерещилось? Видно, какой-то психологический феномен, думал он, но какой?

Ему повезло, вскоре он снова ее встретил и, чтобы проверить свои подозрения, избавиться от неуверенности, окликнул: