Современная китайская проза

— Под дождем только и гулять! Ах, «чудо — дождь, над горой — пелена»! Подумайте, часто ли нам выпадает возможность погулять невзирая на дождь? Прогулка под дождем — это такая редкость, интересно, не то что при ясном небе, а? — воскликнула Лицзюнь.

Раскрыв зонтик, Ли Чжэньчжун отправился вслед за ними.

Парк Сююань был официально открыт на третий день после его приезда. Раньше он входил в комплекс гостиницы «Доблесть», и лишь ее постояльцы имели право гулять по его дорожкам, а рядовой народ не пускали. Но и постояльцам доступна была лишь северо-западная часть парка, юго-восточная же, именуемая «Двориком уточек-неразлучниц», оставалась для них — даже самых высокопоставленных — запретной. Этот «Дворик уточек-неразлучниц» был оборудован по самому высокому разряду, и там останавливались руководители страны и главы иностранных государств. Так что Сююань, в особенности «Дворик уточек-неразлучниц», оставался местом таинственным и глухим. Говорят, когда в 1976 году сюда заезжали «вожди» из тогдашней «группы ЦК по культурной революции», из гостиницы всех вытряхнули, окружили ее постами со всех сторон, и если прохожий метров за двадцать вдруг замедлял шаг, его тут же подгоняли, начинал осматриваться — немедленно следовал окрик, ну а уж коли останавливался, чтобы полюбоваться парком, мгновенно забирали и подвергали дознанию… Когда Ли Чжэньчжун приехал сюда, люди, выплескивая наболевшее, шептались, что пора бы открыть и «Дворик уточек-неразлучниц». Удивляться тут нечему.

Первые несколько дней после открытия парка сюда было просто паломничество, всех переполняло возбуждение, любопытство; осмотрев же, некоторые разочаровывались — дескать, «и только-то?». Раньше ведь ходили легенды, будто здесь такое великолепие, всякие хитрые штуковины… Слухи оказались сильно преувеличенными!

Конечно, постояльцев гостиницы парк Сююань услаждал уже меньше. Раньше «кто попало» сюда не входил, гуляли избранные, и те, кто был допущен, могли неспешно фланировать среди изысканной тишины, вольготно наслаждаться, и еще изысканней, утонченней становились души этих особо чувствительных высокономенклатурных руководителей. А как только ворота распахнулись, сюда хлынули толпы, ворвался смех, ликованье, шумный гомон, была нарушена чинность и, как жаловалась Юй Вэйлинь, вывернуты камни узорчатого рисунка дорожек, растоптаны газоны, замусорен пруд, поломаны оконные рамы, раздается ругань, возникают драки, бывает, и гадят… Все так. Но Ли Чжэньчжун считал, что эти проблемы постепенно будут разрешены, надо только воспитать в людях чувство хозяина, а возврат к прошлому, закрытие парка принесут плоды еще худшие.

Дождь изменил тональность пейзажей. В нависающей с северо-запада пелене облаков прорисовывались, как на картине тушью, дальние горы, словно фон, специально «продуманный» для деревьев и парковых строений, слитый в единое целое с облаками, дождем, серой дымкой в воздухе, — неразделимые, они дополняли друг друга. Горы как бы утратили незыблемость и массивность, размягчились, округлились, заколыхались, как мираж. Раззадоренной весенним дождем поверхности пруда стало трудно сохранять невозмутимость, и она вся пошла пятнами да точками, кругами да линиями, полосами да бороздками, колыханиями да покачиваниями. И все: выгнутый каменный мосток, взмывающий вверх конек беседки, причудливых форм валуны, рассекающие поверхность озера Тайху, и эти буйные побеги на старых бамбуках, резные окна и галереи, — все было омыто, выбелено струями, все обретало в весеннем дожде живительную силу. И так трогательны были скатывающиеся жемчужинки воды — видимо, пришел час, когда в падающих каплях начинают выражаться весенние чувства самих валунов и бамбуков. Оказывается, струи дождя, колеблемые легким ветерком, — особый весенний язык земных существ.

И зонтики — всех видов и форм. Нет, одиночество — не для людей! И еще не решено, кому больше принадлежит весна: цветам, травам, деревьям — или людям. В одеждах еще оставалась какая-то нерешительность, стыдливость, точно люди робко искали подходящее. Но зонты выбирали с гораздо большей смелостью. Все эти оранжевые, розовые, лиловые и голубые мокрые зонтики в один миг распахивались под небом, собирались при входе на галерею или в беседку, отряхивались от жемчужинок воды, а затем вздымались, чтобы защитить от дождя: воистину пестрые бабочки, то раскидывающие крылышки, то прячущие их. Окутав горы и воды, дождь придал им какой-то выставочный вид. Дождем любовались, по дождю шлепали, о дожде говорили, с дождем играли, от дождя прятались — все обретало живой интерес. Вот уж трудно было представить себе, что прогулка в дождливый день окажется такой приятной! Спасибо этой молодой паре.

Какая-то девчушка самозабвенно шлепала по лужам, привлекая всеобщее внимание.