Современная китайская проза

Вечером дедушка запер ворота, зажег курительную палочку и воткнул ее в меру с рисом, стоявшую на столике у западной стены. На стене была полочка. Когда-то там были изображения богов, а теперь полочка превратилась в «драгоценную подставку»: на ней был укреплен портрет председателя Мао. Вообще-то дедушка был неверующий, благовония он зажег для того, чтобы выразить благодарность (подобно тому, как грамотные читают цитатник). Дедушка в своей жизни много горя хлебнул, он любил председателя Мао, любил коммунистическую партию. Он твердо верил, что все хорошее и радостное случается благодаря председателю Мао и коммунистической партии, а все плохое и горестное — это от несчастливой судьбы. Двадцать лет назад, в пору земельной реформы, с дедушкой приключилась одна смешная история. Он как-то пришел в городе на рынок покупать портрет председателя Мао. Купил и не уходит, смотрит по сторонам. Продавец спросил его, чего он еще хочет, а дедушка говорит, что хочет купить еще и портрет коммунистической партии. Продавец стал ему терпеливо объяснять: «Уважаемый, коммунистическая партия — это организация, а не человек, откуда же возьмется ее портрет?» А дедушка решительно стоит на своем: «Ты меня не обхитришь, если она не человек, то что ж я тогда желаю ей долгих лет?»^[19] Продавец так и не нашелся что ответить. А дедушка не отступает, требует, чтобы ему продали портрет коммунистической партии, и все тут. Сел перед прилавком и ни в какую не уходит; на шум народ сбежался. В конце концов пришел местный начальник и так и эдак дедушке объяснял, еле-еле уговорил его идти домой. Это случилось давно, говорят, тогдашний уездный секретарь упомянул про этот случай в своем докладе, когда говорил о том, как любят коммунистическую партию крестьяне нового Китая. Никто над дедушкой не смеялся, наоборот — все были тронуты его простодушием.

Дедушка воткнул курительную палочку, поманил меня рукой. Я, конечно, понял, чего он хотел, подошел к стене и почтительно отвесил поклон портрету председателя Мао.

— Когда тебе ехать в провинциальный центр? Сказано о том в той бумаге или нет? — спросил меня дедушка.

— Сказано, прибыть двадцать пятого числа — стало быть, девятого числа по старому календарю.

— Второе, третье, четвертое… — Дедушка считал, загибая пальцы. — Н-да, у тебя только семь дней. И как же ты будешь добираться?

— Надо ехать на машине, а потом поездом.

— Сколько это стоит?

— Не знаю…

— Сходи в коммуну, узнай там все…

— Завтра же схожу.

На следующий день с утра, едва я собрался идти, пришел секретарь Лю. Поздоровался и тут же дал понять деду, что это благодаря его, секретаря, усилиям и заботе я нынче могу ехать учиться в город. Еще он сказал: «Конечно, Дунпин и сам зарекомендовал себя с хорошей стороны. Не жалея себя, спас человека, дочку секретаря Ли. Это свидетельство его глубокой любви к партии. Кого же, как не таких, как Дунпин, нам растить и воспитывать?»

Секретарь Лю говорил и дружески похлопывал меня по плечу.

Дедушка весь просиял на радостях и, не зная, как отблагодарить секретаря Лю, долго всплескивал руками, а потом сказал:

— Секретарь Лю, я хочу…

— Что такое!

— Я хочу просить вас, уважаемый, откушать с нами, только вот угощенья хорошего у нас нет…

— Кадры и массы — одна семья, какое там еще угощение, закусим кое-как курятинкой, и ладно.

— Ага, я сейчас курочку, курочку… — радостно подхватил дед.

— Не тратьтесь на всякие там закуски — немного соли, бульону, и хватит. Я человек неприхотливый…

Договорившись, секретарь Лю быстро вышел.

Дедушка велел мне побыстрее вскипятить воду, а сам, взяв бутыль, пошел раздобыть вина. Он бежал, спотыкаясь, по улице и всех окликал. Кто-то спросил его:

— Ты что, с утра уже хлебнул малость?

— Какое там! Секретарь Лю сегодня у нас обедает.

Днем пришел секретарь Лю, в левой руке он держал бутылку вина, в правой — палочки для еды, съел всю курицу и даже бульон выпил без остатка. Дедушка боялся, что он много соли положил, но все обошлось, секретарь Лю, пока ел, не выказал никакого недовольства. Наевшись, он нагнулся, поднял с пола травинку и стал ковырять ею в зубах, потом, широко раскрыв захмелевшие глаза, он заботливо спросил:

— Какие у Дунпина еще сложности с поездкой в город?

Дедушка вытолкал меня из комнаты и лишь после этого спросил:

— Сколько нужно денег, чтобы доехать на машине и поезде?

— Ну, юаней двадцать, никак не меньше, — ответил секретарь Лю.

— Так много? — Дедушка опешил.

Секретарь Лю дважды утвердительно хмыкнул и добавил:

— А чтобы учиться в университете, нужны еще деньги на еду.

— Сколько?

— В месяц десять юаней с лишним.

— Так много? Что ж там за обеды такие? И так каждый месяц?

— Ну, есть-то каждый месяц надо.

— Каждый месяц по десять с лишним юаней… Где же мне такие деньги взять?