Современная норвежская новелла

И понять ее можно, думал Педерфредрик, ведь и ему жизнь стала бы в тягость, кабы с ним приключилась такая беда! Нет, жить ей ни к чему, тут она права. Да и бог, верно, этого не хочет, не может он этого хотеть!

Педерфредрик с трудом тащил сани, пот градом катился из-под шапки, заливая глаза, оставляя на щеках грязные полосы. На крутых склонах он задыхался, ему не хватало воздуха. Сказалось и то, что он отвык от этого дела, ведь почти ползимы они никуда не выезжали. Педерфредрик вез жену через горы в деревню Маркен. Он думал, что если им подадут много, то опять придется четыре раза пересечь горы. Четыре раза с нагруженными санями!.. Ему стало не по себе, он тяжело вздохнул и обернулся к жене. Керсти-Майя сидела тепло укутанная, только очень бледная, даже синяя какая-то.

— Холодно тебе? — спросил он.

— Нет, не очень. Просто мороз сильный.

Педерфредрик остановился, расправил оленью шкуру и поплотнее укутал жену. Ему не хотелось, чтобы жена мерзла. Она вообще сильно зябла в зимние месяцы, ведь двигаться-то она не могла.

Они одолели последний склон, и теперь сани можно было тащить играючи. Наст лежал твердый и блестящий, как сталь. Педерфредрик щурил глаза всякий раз, когда взглядывал на залитые солнцем снежные вершины. Везя санки с горы, он всем телом наваливался на них, и ему стоило большого труда их удержать.

Когда они пересекали замерзшее горное озеро, Керсти-Майя сказала:

— Сдается мне, нынче одному из нас домой не вернуться, Педерфредрик…

Он обернулся и пристально взглянул на нее:

— Как так? Ты что это говоришь?!

Керсти-Майя кротко подняла на него глаза, в них было такое спокойное, умиротворенное выражение.

— Мне ночью сон привиделся, — ответила она. — И я знаю, нынче ты вернешься домой один…

— Нечего верить снам, Керсти-Майя, — пробормотал он.

И вдруг его обожгла мысль: а что, если это знак ему? Знак от того, кто вершит всем на земле?! Может, ему, Педерфредрику, суждено помочь богу в этом деле. Видно, так оно и есть. Кого же это касается, как не его! Да и не первый это знак уже!

Гора Рейнфьеллет осталась позади, начинался спуск в деревню Маркен. Солнце освещало дорогу, идущую по крутому, почти отвесному склону. Однажды весной здесь прошла лавина, гора обрушилась, и множество огромных каменных глыб было раскидано по всей круче. Теперь, покрытые снегом, они были похожи на большие белые дома. Педерфредрик глянул вниз, и его прямо в дрожь кинуло. Тут надо быть настороже, ведь этакая крутизна! А другой дорогой ехать еще хуже, там то и дело попадаются на пути каменистые россыпи. Все, кто спускается с Рейнфьеллета в долину, обычно выбирают этот путь: хоть и опасно, а ничего, до сих пор ни с кем еще беды не случалось.

В деревне Маркен Педерфредрик стал обходить дворы, и повсюду ему что-нибудь да подавали. И на сей раз, видно, полные санки будут. Время близилось к обеду, поклажа все увеличивалась. Пока он ходил по дворам, Керсти-Майя дожидалась его на краю деревни. Он хорошенько укутал ее второй оленьей шкурой, так как мороз стал забирать не на шутку. Стоял еще светлый день, когда они отправились в обратный путь. И опять он тащил санки в гору, выбиваясь из сил, сгибаясь почти до земли. Полосы пота замерзали на щеках грязными сосульками, все тело покрылось испариной. И так же, как утром, его стали одолевать мысли: как же ему быть, ждет ли бог от него помощи?..

В деревне люди, подавая милостыню, говорили, что долго ему такой жизни не выдержать. Может, лучше ему переехать с женой в долину? Они снова и снова повторяли, что он всего-навсего человек, да к тому же и немолодой. Что верно, то верно, скоро он совсем сдаст, он это чувствует. Ясно, что надолго его не хватит.

Взобравшись на пригорок, он остановился передохнуть. Он стоял, сжимая в руке веревку от саней и все думал, думал… Может, все зависит от него? Да и Керсти-Майя сказала, что один из них домой не вернется. Может, это и есть последний знак ему?

Перед самым обрывом они опять отдохнули. Педерфредрик расправил на жене шкуру и спросил, не озябла ли она? Нет, она не озябла, но с ней что-то диковинное творится, ответила Керсти-Майя. Она смотрела на него неотрывным, глубоким взглядом. Педерфредрик отвел глаза в сторону. Чудная она какая-то нынче, Керсти-Майя. И что это с ней сделалось? Видно, сон ее растревожил. Она верит снам, Керсти-Майя.

Мысли неотступно сверлили его голову. Если тот, кто вершит всеми делами на небе и на земле, ждет от него помощи, то самое время сделать это сейчас. Тут самое подходящее место. Стоит только отпустить веревку, и сани полетят вниз с обрыва. Только как он узнает, что ему и впрямь назначено это сделать? Бог ведь не может вырвать веревку у него из рук и толкнуть сани с обрыва. Такого еще не бывало, да и не будет никогда.

Если бы только знать…

Керсти-Майя подняла на него глаза и сказала:

— Как подумаю, что больше никогда не увижу нашей землянки!..

Он быстро взглянул на нее. Ведь это же ответ на его мысли! Значит, так тому и быть. Теперь он больше не сомневался.

— Хорошо тебе сидеть? — спросил он и устроил жену поудобнее на санках.