Современная политическая философия

Я начну с некоторых проблем утилитаризма как универсальной процедуры принятия решений. Если мы примем такой подход, то морально ответственный актор будет тем, кого Давид Бринк называет «U-агентом» (или по-русски П-агентом), — тем, кто решает, как потратить свои время и ресурсы, вычисляя, какое воздействие на всеобщую полезность окажут различные действия, которые он может совершить [Brink 1986:425). ⁶

Этот вид утилитаризма сейчас имеет мало сторонников, и многие утилитаристы согласятся с той критикой его, которую я собираюсь предпринять. Но я начинаю с утилитаризма как универсальной процедуры принятия решений потсму, что он ставит в особо ясной форме проблемы, также присущие более непрямым и политическим версиям утилитаризма (см. $ 5). Более того, вопросы о должном масштабе личных взаимоотношений, поднимаемые в данном параграфе, будут возникать и в следующих главах.

Представьте теперь, что мы П-агенты, и что мы можем вычислить, какое действие приносит больше всего пользы⁹. Должны ли мы основывать наши действия на этих утилитаристских калькуляциях? Петь два основных возражения против утилитарного принятия решений — оно исключает наши особые обязательства перед отдельными людьми и включает предпочтения, которые не должны учитываться. Обе эти проблемы основываются на одном и том же фундаментальном изъяне концепции, но я буду рассматривать их по отдельности.

а. Особые взаимоопиюшения

П-агенты, основывающие свои действия на утилитарных соображениях, исходят из того, что каждый человек находится в одном и том же моральном отношении к ним. Но это исключает возможность того, что я могу находиться в особых моральных отношениях с друзьями, членами семьи, кредиторами и т.д., что у меня могут быть большие обязательства перед ними, чем перед другими людьми, потенциально могущими выиграть от моих действий. Наши интуиции говорят нам, что такие особые моральные обязательства существуют, и что они должны выполняться, даже если те_: перед кем у меня нет особых обязательств, могли бы выиграть больше.

Рассмотрим это на примере займа. Частью нашей повседневной нравственности является то, что люди получают право на особое обра- ⁷ щение с ними в силу того, что в прошлом они одолжили деньги. Если некто даст мне в долг 10 долларов, то он имеет право получить их от меня, даже если кто-то другой мог бы распорядиться этими деньгами лучшим образом. Утилитаристское мышление отвергает такие обращённые в прошлое права, так как считает, что имеют значение только последствия, обращённые в будущее. Для Г1-агента моральная ценность поступка определяется исключительно его каузальными свойствами порождать желаемое положение дел. Поэтому то, что я должен делать, это тянуть тот каузальный рычаг, который произведёт наибольшее количество пользы для системы в целом. Решая, как мне потратить мои 10 долларов, я должен рассмотреть все потенциальные удовлетворения предпочтений людей (включая самого себя) и определить, какое действие их максимизирует. Тс, что один из этих людей одолжил мне эту сумму, или что кто-то другой сделал для меня что-то на том условии, что получит эти деньги, для П-агента само по себе не представляет никакого интереса. Может получиться так, что расчёт полезности покажет, что я должен заплатить долг или выполнить договор. Но процесс принятия решения о том, как поступить, будет идти точно таким же образом, как если бы я не занимал или не обещал деньги.

Это противоречит нашим интуициям, ибо большинство из нас сказали бы, что «прошлые обстоятельства или действия людей могут создавать дифференцированные титулы собственности (entitlements) или дифференцированные преимущества (deserts) в отношении вещей» [Nozick 1974:155; Нозик 2008: 200]. Человек, давший мне взаймы 10 долларов, приобрёл тем самым право на 10 долларов, которые я сейчас собираюсь потратить, даже если некоторое другое использование этих денег максимизирует счастье. Противоречит ли эго нашим представлениям о том, что мораль должна заботиться о последствиях для блага людей? Нет, ибо, говоря, что я обязан заплатить долг, я просто говорю, что в данный момент я имею большую обязанность способствовать благу моего кредитора, чем помогать другим. Мы должны заплатить долг не потому, что не заботимся о пользе и вреде этого поступка, а потому, что одна из выгод имеет особый вес.