Современная политическая мысль (XX—XXI вв.): Политическая теория и международные отношения

В 1980-е годы культурная антропология вновь оказалась в ситуации кризиса. К этому времени процессы глобализации охватили весь мир и наметились заметные трансформации культуры: с одной стороны, локальные культуры частично были разрушены, с другой — появились признаки складывания единой, глобальной культуры. Появились новые направления исследований. Как подчеркивают отечественные исследователи, «актуальное направление исследований — воздействие международных отношений на эволюцию сущности человека. Современный человек не отличается по своей биосоциальной природе от человека предшествующих эпох. Но его сущность как квинтэссенция качеств, делающих человека тем, чем он является в своем конкретно-историческом воплощении, меняется, пусть и медленно. Связана эта эволюция с изменением социального контекста существования человека». И далее: «Современные международные отношения способствуют созданию условий, благоприятствующих более глубокому пониманию сущности человека. Дать ответ на вопрос, что такое человек, станет возможно лишь тогда, когда появится реальное человечество. Иными словами, когда отдельные его части, представленные реально живущими народами, сольются в единое целое. При этом будет происходить формирование “человека международного”, т.е. человека, выходящего в своем сознании, ценностных и жизненных ориентациях, практической деятельности за пределы одного государства»[293].

Оправившись от шока, область исследования в интеллектуальном развитии пережила драматический сдвиг. Пересмотру подверглась сама концепция культуры. Вместо того чтобы рассматривать культуру как апофеоз человеческих достижений и восхвалять культурную уникальность и разнообразие, ученые отныне описывали культуру как дискурс, который создает стереотипы, гомогенизирует и определяет сущность «Другого» ради интересов Запада[294]. А поскольку сами принципы подхода и базовая проблематика были ниспровергнуты силами социальных изменений, не стоит удивляться, что культурная антропология стала спусковым механизмом для постмодернизма, в том числе и в ТМО.

Культура и цивилизация. В американской антропологии концепция «культуры» обычно используется в двух смыслах: во-первых, как развитая человеческая способность классифицировать и представлять свой опыт в виде символов, творчески действовать на основе воображения; во-вторых, как различные образы жизни, практикуемые в разных частях света. При этом начиная с 1930-х годов под влиянием Чарльза Бэрда цивилизация и культура стали противопоставляться друг другу. Ученый высказывал недоумение по поводу факта, который представляется ему самоочевидным, однако в его время воспринимался как инновация: «То, что называется западной цивилизацией, отличается от других культур тем, что в реальности она представляет собой технологическую цивилизацию, опирающуюся в своей основе на науку и технику»[295].

Дело в том, что в 1920—1930-е годы многие, особенно европейские, исследователи, в отличие от американских, рассматривали США с их массовой культурой, гедонизмом и технологиями в качестве примера коллапса традиционных «западных» ценностей[296]. По сути, это было просто одно из проявлений противопоставления культуры и цивилизации в тогдашнем дискурсе. При этом их различение не было достаточно ясным и в обыденной речи присутствовало постоянное взаимоналожение понятий. Другое дело, что попытки развести эти два понятия в академических исследованиях предпринимались постоянно. Споры не прекратились по сей день. Британский теоретик Терри Иглтон воспринимает различие между культурой и цивилизацией как данность, особенно в глобальном мире: «Линия проходит между цивилизацией (в смысле универсальности, автономии, индивидуальности, рационального мышления и т.д.) и культурой, если мы понимаем под ней все эти неотрефлексированные лояльности и спонтанные убеждения»[297].

Немецкий социолог Норберт Элиас, наоборот, утверждал, что если культура может принадлежать классу, то все граждане какой-то страны будут принадлежать к одной цивилизации. Для него цивилизация — это более высокий уровень прогресса человечества, который противостоит национальной форме самосознания. Уже на первых страницах своего фундаментального труда «О процессе цивилизации» Н. Элиас пишет: