Современная проза Сингапура (Сборник)

Мимо мелькнул громадный рекламный плакат, требующий, чтобы пили кока-колу. В нескольких метрах за ним - другой плакат: пейте пепси-колу, установленный конкурирующей компанией. Битва безалкогольных американских гигантов в малайских джунглях. Сражались и конкурирующие нефтяные концерны: "Супер-Шелл", "Эссо-Экстра", "Калтекс"...

За Кота-Тингги им попалась группа индийских косарей, обкашивавших обочину проселка. Изогнутые паранги в их руках сверкали изящными дугами. Срезанная трава отлетала в сторону.

Свернули направо. К Седили - к Язон-заливу, как еще называлось это место. Кто такой, интересно, этот Язон? - подумал Куан Мэн. Явно не тот грек, который доставал золотое руно. Скорей, какой-нибудь инженер-строитель, колонизатор, хваставшийся потом в Лондоне, что он строил Империю. Впечатляющее выражение - строитель Империи, так чувствуется в нем марш через непроходимые джунгли, через которые продираются с парангом или, вернее, идут за отрядом туземцев, расчищающих парангами путь. Одно и то же. Или почти.

Джунгли по обе стороны дороги расчищали под посевы: невысокие, округлые, как женская грудь, холмы чернели пятнами выжженного леса, на дикой желтой земле валялись поваленные стволы. Высокие, обгорелые стволы торчали, как тотемные столбы. Пейзаж, оставляемый первопроходцами. Первопроходцы - и я, сложная натура, клерк в чертовом городе. Первопроходцы - простые люди.

На окраине деревни Куала-Седили дорогу переходила шумная стайка малайских школьниц в белой с красным школьной форме.

- Девочки, хотите - остановимся и вы попудрите носики? - предложил Хок Лай. - Тут есть кофейня.

- О'кей! - хихикнула Сесилия.

Девочка-яблочко, подумал Куан Мэн. Вечно хихикает.

- А ты, Мэн? - спросил Хок Лай.

- Нет, спасибо.

Остановились у низкого, длинного дома. Девушки сразу исчезли. Куан Мэн закурил сигарету и с наслаждением вытянул ноги. Он заказал большую бутылку пива, и они с Хок Лаем выпили ее.

Куала-Седили - маленькая деревня, в которой даже нет торговой улицы просто несколько лавчонок. Однолошадная деревушка, хотя, конечно, никаких лошадей в ней не было. И почему это в малайских деревнях не бывает лошадей? Их только и видно что на бегах. А в сельской местности одни буйволы. Но буйволы не скачут - сонно плетутся под горячим солнцем, часто роняя свои темно-зеленые лепешки.

Народу в кофейне было немного - сидели деревенские за своим черным кофе. В центре каждого столика стояла тарелка засохшего печенья под стеклянным колпаком от мух. До печенья никто не дотрагивался. Густая туча мух гудела над открытым мусорным ящиком у кофейни. Подъехал крестьянин на допотопном велосипеде, слез, прислонил его к столбу, вошел в кофейню. Возраст и непогода сделали неразличимым изначальный цвет велосипеда. Велосипед был ржавым, и малаец, приехавший на нем, тоже ржавого цвета. Высушенное, изможденное лицо и острые глаза. Такие глаза бывают у рыбаков они все время всматриваются в сверкающее под солнцем море.

Переговариваясь о чем-то, появились девушки. Конечно, деревня уже привыкла к сингапурцам, которые по воскресеньям тащатся в такую даль только ради того, чтобы поплавать в море. Деревенским в голову не придет купаться, и уж, ясное дело, не станут они валяться на песке под солнцем!

Девушки выпили лимонада, подошли к стойке купить по шоколадке. Анна предложила шоколадку Куан Мэну, но он отказался. Он никогда не любил сладкое.

Забрались обратно в машину, горячую, как печка. Скорей бы в воду! Проехали с милю по новой широкой дороге, и неожиданно перед ними распахнулась панорама синего неба и синего моря. Машину потрясло немного, пока съезжали к пляжу.

Куан Мэн ликовал - он в жизни не видел такого огромного пляжа. Что сингапурские пляжи по сравнению с этим! Тропический пляж, наконец именно такой, как представляешь себе! Мили и мили чистого песка вправо и влево.

Они быстро выгрузили свои вещи из машины и перенесли их в укромный уголок, который выбрали на пляже. По случаю воскресного дня народу было не так уж мало - в тени стоял целый строй машин с сингапурскими номерами. Среди загоравших было несколько европейских девушек в совсем узких бикини, выставлявших напоказ дразнящие полные груди. Куан Мэн разглядывал их из-под своих темных очков. Ну и что, я же, в конце концов, мужчина.

Девушки пошли за кусты - переодеться, а Куан Мэн с Хок Лаем обмотались купальными полотенцами, натянули под ними плавки и бросились в море. Скоро к ним присоединились девушки: Сесилия в красном бикини, а Анна в закрытом черном купальнике. Анна подвязала волосы резинкой. Сесилия решила, что с ее короткими волосами ничего не сделается.

Хок Лай поднырнул и ухватил Сесилию за ноги, она завизжала. Куан Мэн поплыл подальше от этого визга, хохота и сверкания брызг.

Здравствуй, лазурный мир!

Наплававшись, Хок Лай и Сесилия вышли из моря и, взявшись за руки, пошли по пляжу. Куан Мэн полулежал у самой воды. Анна посмотрела на него и улыбнулась.

- Ты хорошо плаваешь.

- Да нет, так себе.

- Нет, хорошо.

Сказать - нет, она скажет - да, я опять скажу - нет, она опять - да...