Современная румынская пьеса

Кристина садится как деревянная.

Я слышала, ты болела?

К р и с т и н а. Только два дня. Теперь все хорошо.

К л а у д и я (бережно). Поговорим с тобой как два старых друга. Согласна?

К р и с т и н а. Как вам угодно.

К л а у д и я. Ты знаешь, Тома очень горюет.

К р и с т и н а. Знаю. Я виновата. Во всем виновата я.

К л а у д и я. Ну что за ребячество? Что ты вбила себе в голову?

К р и с т и н а (упрямо). Я знаю, что виновата.

К л а у д и я. Послушай, девочка. Тебе нужно встряхнуться и прогнать эти глупые мысли.

К р и с т и н а (машинально). Да, мадам.

К л а у д и я. Посмотри мне в глаза. Ты любишь Тома?

К р и с т и н а (на этот раз вопрос дошел до ее сознания, она прижимает руку к губам). Я не отдавала себе отчета до того вечера, когда он меня поцеловал.

К л а у д и я (облегченно вздохнув). Слава богу! Тогда все хорошо. Будет хорошо.

К р и с т и н а. Никогда я не выйду замуж за Тома. И я не могу его больше видеть. Я виновата.

К л а у д и я. Да перед кем же, чудак человек?

К р и с т и н а (опять бесцветно). Перед Тома, который считает меня честным человеком. Перед вами, которая знает, что это не так.

К л а у д и я. Ну, я не в счет. Я уже к этому привыкла. А кроме того, я не догадываюсь, что ты имеешь в виду.

К р и с т и н а. Перед… ним…

К л а у д и я (решившись вложить персты в рану). Кристина со мной ты можешь говорить откровенно. Тебе пришло в голову, что Ман влюбился в тебя и что его болезнь — результат случившегося в тот вечер…

Кристина, вся сжавшись, глядит на нее и кивает.

Так ты маленькая романтическая чудачка. Все это выдумка твоей девичьей головушки.

К р и с т и н а (выходя из состояния безразличия). Ох, если бы это было правдой!

К л а у д и я. Но так оно и есть! Он же только пошутил. Сам мне признался.

К р и с т и н а (полна надежды). Вы меня не обманываете?

К л а у д и я. Он мне сам признался. (С усилием.) Говоря мне, что любит меня. Ну, теперь успокоилась? Беги к Тома, и побыстрее!

К р и с т и н а (собирается вскочить, потом останавливается). Не сердитесь, но я вам не верю. «Ты для меня — жизнь», так он мне сказал.

К л а у д и я (отворачивается и закусывает губу, пытаясь овладеть собой, потом с улыбкой гладит Кристину по голове). Он шутил, девочка.

К р и с т и н а (упрямо). Я должна поговорить с ним, должна! Если нет…

Слышны удары молотка.

Слышите? Будто гвозди в гроб заколачивает. Не могу больше слышать, не могу! (Затыкает уши, в то время как свет гаснет.)

Затемнение.

Мастерская. Слышно, как работает Маноле, слышно его тяжелое дыхание дровосека, но самого его не видно, так как угол, где он работает, скрыт от зрителей. Д о м н и к а  сидит у двери на стуле. Как у всех очень старых людей, у нее отсутствующий вид.

М а н о л е (прервав работу, выходит. Вытирает пот. Вид у него изнуренный). Няня, меня оставляют силы. (Падает на стул.) Няня, ты слышишь? (Тяжело дышит. Через некоторое время всматривается в старуху и замечает ее отсутствующий вид. Громче.) Есть еще молоко, няня?

Д о м н и к а (вздрогнув). На холод поставила, сынок. (Приносит молоко.)

М а н о л е (тяжело переводя дыхание). Опять, Домника, к тебе твои старики приходили?

Д о м н и к а. Только-только ушли. Потому, какая у них забота? Вот и гуляют. Ни пахать тебе, ни полоть. Весь день по гостям. Большими барами заделались.

М а н о л е. Все еще зовут к себе?

Д о м н и к а. А зачем, думаешь, ходят? Прикидываются: «Почему, мол, девонька, корова не доена?.. Да чего, мол, стоишь у плетня?» Какая корова, какой плетень? Будто не знают, что тут у нас дача?! Хитрые! Бери молоко, сынок. Пенку я сняла.

М а н о л е (пьет). Хорошо. Им-то оставила?

Д о м н и к а. Господи, Маноле, что тебе в голову пришло! Они же… (долгая пауза) померли.

М а н о л е (с мрачным юмором). Так, может, они голодные после такого пути. А что еще говорили старики?

Д о м н и к а. Ну, чего не наговорят! (Смеясь.) Сегодня про Митруца меня пытали.

М а н о л е. Какой такой Митруц?