Современная словацкая повесть

— Расселись тут, как цыгане в таборе. Рядом в помещении есть все удобства для отдыха, а вы развалились на виду, как бродяги, — выговаривал им мастер.

— Там душно, — возразил кто-то.

— В помещении мы еще зимой насидимся, — сказал старый Ивичич, примирительно улыбнувшись мастеру.

— А как это выглядит со стороны? — развел руками мастер и направился было назад в контору, но, вспомнив, зачем он, собственно, выходил, опять вернулся. — Чуть было не забыл! Кароль Анталик, Дюри-бачи, после обеда собрание, не забудьте, — поднял он кверху указательный палец.

— Что? В такую погоду? Какое собрание? — развязно протянул сидящий чуть поодаль чернявый паренек, который до последнего момента дремал, опершись о стенку цеха.

— Не волнуйся, тебя это не касается, можешь идти по своим делам! — строго ответил мастер, раздраженный его тоном. — Можешь засесть в пивной «У быка» и лакать свое пиво хоть до закрытия! — ворчал он про себя, уходя в контору.

— Что это с ним? — удивился чернявый. — Какое собрание намечается?

— Ты же слышал. Идут Кароль Анталик и Дюри-бачи, — успокоил его старый Ивичич.

— Ага. — Чернявый уразумел, что он здесь ни при чем, и сразу успокоился. Надвинув на глаза берет, он снова погрузился в дремоту.

— Ясно, что лучше зимой балдеть там, внутри, а не сейчас! — сказал старый Ивичич, смачно откусывая от огромного помидора, собственноручно выращенного на своем участке. Поглощая помидорину, он медленно осматривал всякий хлам, разбросанный вокруг, и неожиданно оказался рядом с Франтишеком. — Всякий радуется теплому солнышку. Кто в такую погоду добровольно согласится преть в помещении. — Он опять откусил от помидора и с набитым ртом продолжал, уставившись на Франтишека: — Интересно, что за срочные вопросы у них на повестке дня…

Но тот сделал вид, что спрашивают не его.

— Ты, Ферко, не в курсе? — допытывался у него Ивичич. — Не знаешь случайно, какие такие у них неотложные вопросы?

— Да откуда мне…

— Значит, знаешь, — усмехнулся Ивичич.

— Лучше у Анталика спросите…

— Его я тоже спрошу. — Он миролюбиво посмотрел на Франтишека, опять откусил от помидора и, лениво жуя, перевел взгляд на другой конец территории, к автопарку, где водитель Имино — господский кучер, как его прозвали ребята, — мыл черную служебную «Волгу». — Только и знает, что с начальством шу-шу-шу да сю-сю-сю, черт бы его побрал! — Ивичич неожиданно встрепенулся. — Хотел вынести с завода кусок медной трубки под плащом, так меня за это чуть к прокурору не отправили. А что эти субчики себе позволяют? — Он неприязненно кивнул в сторону административного здания. — Ведь об этом уже все воробьишки на крышах чирикают.

— Воробьишки, — отмахнулся от него Франтишек, — чирикают всякое… И небылицы тоже.

— Иди-ка ты, Феро, в задницу! — рассердился старик.

— Знаю я их чириканье…

— Неужели тебя это не задевает? — недоверчиво спросил Ивичич.

— Задевает. Но не потому, что меня прищучили, а тех нет.

— Ах вот ты какой, — вздохнул Ивичич.

— Что? Не согласен? — усмехнулся Франтишек.

— Да разве можно сравнивать?

— Можно.

— Нет, нельзя! — разозлился Ивичич.

Оба замолкли. Ивичич наконец перестал жевать и даже отбросил в траву у забора недоеденный помидор — поскольку еда мешала развитию его мысли.

— Вон оно как! — воскликнул он, обмозговав все хорошенько. — Самых крупных акул, видать, в последнюю очередь будут ловить! — стукнул он отчаянно кулаком по стене. — Ты как думаешь, Феро? — тронул старик его за плечо.

— Отстаньте от меня! — угрюмо буркнул Франтишек. Отодвинувшись от старика, он закурил.

Ивичич понял, что разговора не выйдет, и своей раскачивающейся походкой направился через всю территорию к автопарку.

Ведь об этом уже все воробьишки чирикают. Черт бы побрал этого старика. Воробьишки чирикают. А что еще им остается! Разговор со стариком разозлил Франтишека. Он терпеть не мог эти праздные рассуждения о ворах и несунах, не раз убеждался, что они годны только на то, чтобы на весь день испортить аппетит.

Народ любит поболтать о тех, кто сидит в мягких служебных креслах. Об одном таком типе у них на заводе говорят, что он по уши погряз в махинациях. Но почему его должен ловить я, простой рабочий, куда смотрит начальство, наши органы, наконец! Вот и Принца еще не сняли, он и сейчас сидит в своем просторном кабинете, обставленном мебелью из красного дерева.

Франтишек в сердцах отшвырнул окурок.

Двое молодых парней, недавно еще ходивших в учениках и на днях определенных на работу в бригаду, разделись до трусов и в нескольких шагах от цеха загорали, подставив солнцу и так уже бронзовые тела.

Увидев их, Франтишек подумал, что надо бы предупредить их: стоит появиться здесь кому-то из администрации, и пойдут потом склонять бригаду слесарей за низкую трудовую дисциплину. Но Франтишека опередил Палё Стугар, его ровесник. Подойдя к ним, он покачал головой:

— Вы что, свихнулись?

— А что?

— Ну-ка оденьтесь, да быстрей!

— А зачем? Вы питаетесь, мы загораем, разве нельзя? — протянул один из парней.

— Не умничай, одевайся! А то из-за вас и нам дадут по шее! — резко отрубил Стугар.