Современная социальная философия

Традиционные понятия сообщества, обладающего общим бытием, и индивидуальности как неделимости, отделенной от других индивидов, представляют собой две стороны одной медали. И в том и в другом случае традиция оставляет в тени факт или фактичность существования – конечность существования. Эта фундаментальная конечность существования оставалась незамеченной во всех теориях индивидуальности. Но если сообщество конституируется не общим бытием, а бытием-в-месте, выставленностью друг другу напоказ, тогда необходимо пересмотреть и традиционное понятие индивидуальности.

Нанси ясно дает понять, что понятие индивидуальности, абсолютно отделенной от других, является самопротиворечивым понятием, поскольку для того, чтобы отделение было абсолютным, т. е. исключало связь с другими, граница, обеспечивающая это отделение, должна удвоить себя как граница, будучи не только границей чего-то, но и границей границы. Она должна закрывать саму себя, т. е. она не просто должна закрывать, ограничивать, скажем, какую-то территорию, но, чтобы это ограничение было абсолютным, граница должна ограничивать и саму эту границу. Однако это противоречит определению границы, поскольку граница ограничивает то, что за границей. Таким образом, она лишается собственных характеристик как границы. Следовательно, граница, согласно своему собственному определению, выставлена к внешнему. Но если то, что ограничивает меня, выставлено к внешнему, тогда я не могу быть полностью отделенным от внешнего.

Отсюда следует вывод: сообщество не есть совместность индивидуальностей, поскольку индивидуальность как таковая дается только внутри этой совместности. Совместность конституирует индивидуальность, но не наоборот, и индивидуальность, возможно, есть граница сообщества. Но сообщество – вовсе не сущность, априорно заданная индивидам, ибо сообщество и складывается из коммуникации сингулярностей. Сингулярность подразумевает нечто большее и нечто меньшее, чем индивидуальность. «Под “сингулярностью” понимается то, что каждый раз заново образует точку экспозиции, прочерчивает пересечение пределов, в направлении которых осуществляется каждый раз акт открытия. Быть обращенным к… значит пребывать на пределе, там, где внутреннее и внешнее даны одновременно, где ни внутреннее, ни внешнее не даны как таковые… Обращенность существует до любой идентификации, сингулярность не является идентичностью, она представляет собой саму эту обращенность в ее точечной актуальности»14.

Сингулярность – это полная противоположность, «перевернутая фигура» картезианской субъективности. Тогда как картезианский субъект субъективируется только абсолютной изоляцией от других субъектов и от остального мира, сингулярность всегда является на границе с другой сингулярностью. Связь между сингулярностями осуществляется в форме несвязности, поскольку каждая из них отделена от другой границей, более того, она сама и есть эта граница. Сингулярность субъекта, строго говоря, не является так, как если бы она была абсолютно изолированным и независимым существом. Сингулярность всегда «со-является». Сингулярные субъекты всегда выставлены друг другу напоказ; их сингулярность всегда является вместе с другой сингулярностью, в сообществе, не отрицающем, а скорее утверждающем конечность их существования. Имеется «первичная социальность», и она вовсе не является обязательным исполнением имманентной общности. «…Следовательно, сообщество означает, что сингулярное существо со-является только с другим сингулярным существом и… то, что… может быть названо первичной или онтологической социальностью, в своем принципе выходит далеко за пределы простой темы человека как социального существа (zoon politikon вторично по отношению к этому сообществу)»15.

Такой способ бытия сообщества предполагает, что общей самотождественной субстанции, присущей сингулярностям, не существует. Это сообщество без общего, без тождества, без объединяющего начала и имени. Конечность, или бесконечное отсутствие бесконечного тождества, есть то, что составляет сообщество. Но если конечность есть единственное, что мы разделяем, тогда сообщество не производит себя как работу или через работу. Неспособность производства никакой работы, кроме работы смерти, только и описывается и осознается как сообщество.

Но если вся «субстанция» сообщества состоит в бытии-вместе, в его опространствовании, тогда оно «выставлено» собственной событийности или историзации. Именно как событийность сообщество исторично, т. е. выставлено самому себе, и в этом «со», в этом саморазличении постоянно трансформируется смысл «общего». Сообщество неисторично, если в качестве основания оно опирается на регулятивную цель или на представление об утраченной общности. Сообщество предъявляет нам новую форму историчности. История – это не то, что имеет место во времени, а само событие времени-пространства, каждый раз абсолютно сингулярное. Это время-пространство, которое в одно и то же время делает возможным и ниспровергает хронологическое время и, стало быть, время мира.