В данной перспективе социальность не испытывает потребности в обращении к внешней системе отсчета (Космос, Бог, Природа) и не полагает себя в качестве социальной реальности, исчерпывая таким образом все возможности бытия-в-мире. Социальность полагается как «бытие-вместе». Такая социальность требует другой онтологии бытия, для которой принципиально важной оказывается идея со-бытия, различия и множественности. «В такой онтологии, которая не является “онтологией общества” в смысле “региональной онтологии”, но онтологией как “социальностью” или как “социацией”, более изначальной, чем любое общество, чем любая “индивидуальность” и чем любая “сущность бытия”, в этой онтологии бытие есть
Бытие как социация является условием любого конкретного значения социального – индивидуального, коллективного, общества, человека и т. п. Но именно поэтому это условие всегда подменяется онтическим определением социального. Такая подмена становится очевидной каждый раз, когда заявляют, что социальность формируется на каком-то основании – субстанции, сущности, нарративе или мифе. И неудивительно, что когда такое основание исчезает, говорят о кризисе или конце социального. Парадигматическим примером онтического понимания социального является понятие сообщества. Как считает Нанси, требуется «“коперниканская революция” онтологической социальности, когда сообщество вращается вокруг не онтического сущего, а самого себя, или на себе самом, и уж никак не вокруг чего-то иного (Субъекта, Иного или Тождественного)»8
.1.2. Онтология сообщества
Ж. – Л. Нанси утверждает, что подлинный опыт сообщества – это опыт «бытия-вместе», со-бытия без общего бытия. Этот опыт основывается на фундаментальном событии, которое он называет «выставлением». «Быть выставленным» означает быть «положенным» вовне в соответствии с внешностью, касаясь внешнего в самой интимности внутреннего. Или: иметь доступ к тому, что принадлежит существованию, и, следовательно, к тому, что принадлежит моему собственному существованию только через «отсвоение». «Сообщество не заключается в трансценденции бытия, якобы имманентного сообществу. Наоборот, оно состоит в имманентности “трансценденции”, имманентности конечного существования как такового, т. е. его “выставления”»9
.То, что окончательно выставляется в событии выставления, есть факт человеческой конечности. Конечность есть то, что наиболее «свойственно существованию», и то, что обнаруживается только через отсвоение, образцовая реальность которого есть реальность «моего лица», выставленного к другим. Выставление – это событие конечного существования. Именно реальность человеческой конечности является определяющим основанием подлинной природы сообщества. Эта реальность укоренена в выставлении напоказ, которое оставляет самость выставленной к собственным границам и отрезанной от внутренней бесконечности. Факт выставленности напоказ, эта «архи-изначальная невозможность Нарцисса», напрямую ведет к «первичной социальности», поскольку сообщество и есть не что иное, как «разделение» конечного существования.
Сообщество показывает мне мое существование вне себя. Это не означает, что мое существование снимается сообществом как другим субъектом. Сообщество не снимает конечность, которую оно выставляет напоказ. Сообщество есть не что иное, как это выставление. Оно есть сообщество конечных существ, конечное сообщество как таковое. Иначе говоря, конечное сообщество – это не ограниченное сообщество в противоположность, скажем, бесконечному или абсолютному сообществу, а сообщество конечности: «…сообщество само выявляется в смерти другого, ибо сама смерть есть истинное сообщество смертных, их непостижимое сопричастие. Из чего следует, что сообщество занимает необычное место: оно несет ответственность за невозможность собственной имманентности, невозможность существования в сообществе в качестве субъекта… Сообщество – это постижение его “членами” их смертоносной истины. Оно есть постижение конечности и непоправимого избытка, на которых зиждется конечное бытие…»10