Современная венгерская пьеса

О р б о к. Взялась, взялась! Как ты можешь пожимать плечами, когда налицо факт возрождения человека. В этом факте, если хочешь знать, отражается процесс пробуждения самосознания! Понимаешь? К этому нельзя относится как к чему-то второстепенному.

О р б о к н е. Что-то ты опять заговорил нечеловеческим языком.

О р б о к. Безразличие — это наша болезнь! Мы уже становимся безразличными к собственным успехам. Только недостатки и просчеты могут по-настоящему взволновать нас. А наши успехи, кажется, уже никого больше не интересуют. В том числе и тебя.

О р б о к н е. Меня?

О р б о к. Да. Разве интересуют тебя развитие, рост, те огромные изменения, которые…

О р б о к н е. Ты говоришь о тяжелой промышленности?

О р б о к. Я говорю о Мари!

О р б о к н е. Не понимаю.

О р б о к. Мари сбросила с себя оковы старой морали. Слова товарища Бодони упали на благодатную почву.

О р б о к н е. Остановись, Пишта. Ты снова ораторствуешь, словно на трибуне.

О р б о к. Наверно, потому, что мне больно смотреть, как некоторые люди с равнодушием взирают на новые явления нашей жизни.

О р б о к н е. Почему? Я искренне рада, что товарищу Бодони удалое наставить эту буфетчицу на путь праведный.

О р б о к. Наконец-то ты признала. Но… мы должны смотреть дальше. Если Мари перековалась, если она поднялась — я не боюсь этого слова — до нашего морального уровня, то и мы должны соответственно оценить эти изменения.

О р б о к н е. В каком смысле?

О р б о к. Видишь ли, поскольку Мари изменилась, может быть, нашему Дюле следовало бы теперь жениться на ней.

О р б о к н е. Жениться на этой…

О р б о к. Эржи! Я запрещаю…

О р б о к н е. Ты сам называл ее так…

О р б о к. Тогда я ошибался, а теперь признаю свою ошибку.

О р б о к н е. Пишта… Что с тобой?

О р б о к. Я открыл новый мир. Только что, словно Колумб, я вступил ногой на берег открытой мною новой земли.

О р б о к н е. У тебя опять такой удивительный блеск в глазах, Пишта.

О р б о к. Я счастлив, дорогая. (Неожиданно обнимает жену.) Какая ты эпохальная в этом платье…

О р б о к н е (не в состоянии противостоять наплыву чувств, целует мужа). Еще раз спасибо за стихотворение, дорогой. Оно такое чудесное… (Тихо, с искренним чувством.) «Сердце распускает чудесные, красные лепестки, душа моя стала песней, и в ней я пою о любви…».

О р б о к (скромно). Хорошо, правда?

О р б о к н е (снова обнимает Орбока и, когда, шатаясь от счастья, высвобождается из неловких объятий мужа, возвращается к действительности). Но, Пишта, что же тогда будет с твоим планом?

О р б о к. С каким планом?

О р б о к н е. Насчет Дюлы и Каролы…

О р б о к. Это был ошибочный план.

О р б о к н е. Но ты же сам говорил, что будет совершенно естественным, если Дюла влюбится в Каролу. И при этом ссылался на четвертый тезис товарища Бодони.

О р б о к. Ну и что ж? Я неправильно понял его тезис. Не я первый, с кем такое случается. Ведь что сказал товарищ Бодони? Если я сам не найду решения, его найдет жизнь, потому что жизнь находит выход из самых безвыходных положений. Теперь уже совершенно ясно, что, говоря слово «жизнь», товарищ Бодони имел в виду самого себя.

О р б о к н е. Никак не могу уследить за твоей мыслью.

Т е т я  Т о н и  выходит на террасу.

Т е т я  Т о н и. Кофе готов! Вы чем-то расстроены?

О р б о к н е. Представьте себе, тетя Тони, здесь только что была Мари, эта буфетчица, и заявила, что по указанию товарища Бодони она порывает с Дюлой и вернется к нему только при условии, что он женится на ней.

Т е т я  Т о н и. Надеюсь, товарищ Орбок отклонил сию сумасбродную идею?

О р б о к н е. Напротив, хочет дать согласие на их брак.

От удивления тетя Тони впервые в жизни лишается дара речи, недоуменно смотрит на Орбока.

О р б о к (нервно). Я понимаю, что вас, тетя Тони, возможно, и шокирует так называемая безнравственность женщины. Я ценю и уважаю вашу самоотверженную деятельность в качестве медицинской сестры, но что касается морали, то я не разделяю взглядов святых на этот вопрос.

Т е т я  Т о н и. Это я-то святая! Ошибаетесь.

О р б о к н е. Тетя Тони, подождите, вы же знаете, что…

Т е т я  Т о н и (решительно). Спасибо, Эржи, за то, что вы на моей стороне, но я не хочу больше скрывать свое прошлое от вашего супруга. Пусть он узнает правду и заодно мои взгляды. Так вот, товарищ Орбок, знайте, что я никогда в жизни не была медицинской сестрой. Деньги, которые я получаю, присылают мужчины, которых я в свое время одарила своей любовью. Да-да, любовью.