Современная венгерская пьеса

Б а к. Дровишки колю на усадьбе Дери. Я бы подрядился работать и на току, у молотилки, да вот прошлым летом сопрелая скирда подо мной расползлась, так что… (Распаляясь.) А ведь, по правде сказать, не я был тому виной. Сопрелая солома оказалась до того скользкой, будто каждую соломинку старательно намылили… И нынче меня звали сгребать мякину (с чувством собственного достоинства), но неужто я позволю сделать себя всеобщим посмешищем, не срамиться же мне с мякиной! Целых три десятка лет я скирдовал. Такие исправные скирды складывал, господин учитель, — словно горы стояли. Уж они-то, скирды, что я сам складывал, — ни одна не протекала. А уж заправские скирдовальщики в деревне — все у меня учились! Бог только прошлым летом вся солома сгорела да больно скользкой стала… так что я маху дал… (Сконфуженно гмыкая, умолкает.)

У ч и т е л ь (возвращает табель). Все сделаю, дядюшка Шандор.

Бак берет табель, но не торопится уходить, переминается с ноги на ногу; ему явно хочется сказать еще что-то.

(Замечает нерешительность старика.) Что это с вами, дядюшка Шандор, или беда какая случилась?

Б а к. Беда? Ну… ну… беды-то никакой нет. (Собирается идти, но по-прежнему топчется на месте.)

У ч и т е л ь. Гляжу, вы вроде что-то сказать хотите. А ну, выкладывайте, смелее…

Б а к. Как бы вам сказать это… Фамилия моя, господин учитель… Фамилия… (Мучительно скребет затылок.)

У ч и т е л ь (удивленно). Фамилия? Что же с вашей фамилией?

Б а к. Ну вот… нельзя ли с ней что-нибудь сделать…

У ч и т е л ь. Что сделать?

Б а к. Ну… изменить… коли возможно…

У ч и т е л ь (смеется). Изменить, говорите? У вас же, дядюшка Шандор, вполне приличная фамилия да честное имя — Шандор Бак. Целых шестьдесят лет она вас устраивала? А теперь вдруг не подходит?

Б а к. Больно много у меня хлопот с ней. Вот и вчера чуть было человека не убил.

У ч и т е л ь. Из-за чего?

Б а к. Да из-за фамилии… Бак-то значит козел.

У ч и т е л ь. Ну и что же?

Б а к. Один негодник с дурной башкой привел свою козу на усадьбу Дери, где я колю дрова. Заходит, стало быть, этот человек во двор и говорит: «Нашей козочке козел требуется, вот я его и подыскиваю…» Меня такая злость взяла, схватил я топор, замахнулся, чтобы тут же наказать обидчика, да каналья успел скрыться…

У ч и т е л ь (громко смеется). Помилуйте, дядюшка Шандор! Не станете же вы из-за такой глупой шутки убивать человека.

Б а к (беспомощно). Вот я и говорю, надобно бы мне фамилию поменять…

У ч и т е л ь (все еще смеясь). Фамилия у вас вполне приличная и порядочная, и человек, который ее носит, тоже порядочный, так что оставьте уж как есть, не меняйте.

Б а к (снова собирается идти, но мешкает, видно, не разубедившись в своих сомнениях). Ну потом и внучок мне зимой читал из какой-то книжки… где говорилось, что после революции тысяча восемьсот сорок восьмого года австрияк Шандор Бак люто свирепствовал, мучил и терзал мадьяр. Это мне тоже не по душе, потому как для меня революция тысяча восемьсот сорок восьмого года — дело справедливое, святое.

У ч и т е л ь (снова рассмеявшись). Изверга того звали не Баком, а Бахом{3}, дядюшка Шандор.

Б а к (удивленно). Бах, говорите?.. А не Бак?..

У ч и т е л ь. Да нет же. К тому же тиран был австрийцем, а вы мадьяр.

Б а к (мнется, неуверенно). Ну, раз это так…

У ч и т е л ь. Никакой тут беды нет, дядюшка Шандор. Пусть и внуки станут такими же порядочными и честными венгерскими патриотами, как их дед. (Протягивает старику руку.) Ну, всего хорошего, будьте здоровы.

Б а к. Будьте здоровы, господин учитель. (Медленно выходит.)

Явление десятое

Учитель садится за фисгармонию и начинает играть. Он не замечает, как в дверях неслышно появляется  К л а р и. Она одета как городская барышня. В костюме ее нет ничего крестьянского. Клари не одна, с ней пришел младший брат, Л а ц и, лет девяти-десяти; он перешел в четвертый класс.

Явление одиннадцатое

У ч и т е л ь, К л а р и, Л а ц и.

К л а р и (делая книксен). Здравствуйте, дядя учитель. Кларика хотела бы записаться в школу…