Современная вест-индская новелла

Когда он привел к ним домой негра Томми Сэнсама, студента Колумбийского университета, уроженца Вест-Индии, она дала понять, что с нее достаточно.

— Я не позволю тебе компрометировать Аттилио, — взвизгнула она. — Он знает, что мы цветные, но это не значит, что надо демонстрировать ему весь Гарлем!

— Томми Сэнсам вестиндец. Он из того же племени, что и мой отец, — настаивал Джеффри.

— Твой отец был похож на испанца, — вспомнила она. — А этот юноша…

— Из Вест-Индии, — спокойно прервал Джеффри.

— Тогда и ты убирайся в Вест-Индию вместе с ним!

Злые слова, сказанные в запальчивости, имели неожиданные последствия. Томми Сэнсам уехал домой, а через пять лет из его писем Джеффри узнал, что Оптима-колледжу в Бенбоу-тауне требуется преподаватель испанского. Томми был там старшим преподавателем латыни. Он нажал на все педали, и его друга приняли. Впрочем, испанский язык Джеффри знал блестяще. И не только потому, что старательно изучал его в Колумбийском университете, но и потому, что часто бывал в пуэрто-риканском районе Нью-Йорка, где восполнял пробелы академического образования. Он мог бы даже объясниться в любви по-испански…

— Слушай, кончай волынку. Мне зверски нужен телефон, — сказал он полукитаянке, сознательно сокращая разницу в их социальном положении. И подмигнул ей.

— Мы не разрешаем посетителям звонить по телефону, — объяснила девушка.

— Ну-ка поживее! — он играл с ней, как с большой рыбиной, пойманной на крючок, но все еще натягивавшей гибкую леску.

Девушка прошла через боковую дверь на веранду и обратилась к тому самому с толстой шеей.

— О’кэй, пусть звонит, — разрешил он.

Она сделала знак Джеффри, и он нырнул под стойку, где был устроен удобный проход для прислуги и привилегированных клиентов. Оттуда она провела его мимо играющих в домино к буфету и открыла дверцу. Там стоял телефонный аппарат. Когда она уходила, Джеффри вновь подмигнул ей и снял с рычага телефонную трубку.

Через минуту его соединили с Оптима-колледжем. Джеффри попросил директора, но ему сообщили, что директора нет на месте. Тогда он подозвал Томми Сэнсама.

— Томми! Это я, Джеффри, — сказал он.

— Мой бог! — поразился Томми. — Где ты? Директор час назад уехал за тобой. Вы разминулись?

Джеффри рассказал, как он прозевал автобус, а потом не мог найти нужную заправочную станцию.

— Ладно, я приеду за тобой, — сказал Томми. — Где ты сейчас?

— В баре «Рио-Рита»!

— Ничего себе местечко! Не удивлюсь, если ты кончишь где-нибудь еще похуже, — простонал Томми. — Я буду через десять минут. Колледж от тебя в двух милях. Оставайся там и никуда не двигайся. Я выезжаю.

Джеффри повесил трубку и направился в бар. Проходя мимо играющих, он улыбнулся, и Толстая Шея взглянул на него. Во рту у него торчал замусоленный огрызок сигары.

— Спасибо за телефон, — сказал Джеффри. Он чувствовал, что Толстая Шея здесь настоящий хозяин.

— Не за что меня благодарить, — сказал Толстая Шея. Лицо его блестело от пота, а налитые кровью глаза ворочались над отекшими мешками. — Знай я, что ты американец, не пустил бы к телефону. Терпеть не могу белых, но больше всего — американцев.

Толстяк сплюнул, и струйка коричневой жидкости окрасила пол в двух дюймах от ботинка Джеффри.

— Живо сматывайся отсюда! — вопил хозяин. — Какого черта вы не торчите у себя, в вашей белой стране? Оставьте нам нашу черную!

Джеффри побледнел, но не терял хладнокровия.

— Я не белый, — возразил он спокойно.

— Ха-ха! — весело загоготал Толстая Шея. — Вот здорово! Ты что же, настоящий мулат, а? Я их тоже ненавижу… Давай, проваливай!

Джеффри медленно прошел мимо него и нырнул под стойку. Он посмотрел на полукитаянку, но та деловито расставляла бутылки. А Толстая Шея все не унимался.

— Марджи, — заорал он, обращаясь к барменше, — разве я не говорил тебе, чтоб ты не смела обслуживать ни одного американского солдата? — Он повернулся к сидящим за столом: — Марджи думает, я из ума выжил. Она любит симпатичных белых. Лучше бы меня любила!

Джеффри миновал вращающуюся дверь, вышел на улицу и стал ждать Томми Сэнсама.

Р. Мэйз (Ямайка)

ЗАТЕМНЕНИЕ Перевод с английского В. Рамзеса

В связи с войной в городе ввели частичное затемнение и уличных фонарей не зажигали; коттеджи за невысокой живой изгородью казались в полутьме чрезвычайно респектабельными.

На остановке ждала автобуса молодая женщина. Она была совершенно спокойна, несмотря на панические слухи о бандитских шайках, якобы выходящих на улицы с наступлением темноты и нападающих на одиноких женщин. Во-первых, она американка, а молодую американку не так-то легко напугать. Во-вторых, достаточно ей крикнуть, как обитатели этих респектабельных домов сейчас же придут ей на помощь.

На другой стороне улицы из мрака возникла крадущаяся тень. Тень медленно приближалась, но ничего, кроме легкого любопытства, американка не испытывала.