Современная зарубежная проза

Сакс как Дон Кихот бросается навстречу ветряным мельницам этого мира. После долгих лет в душном пространстве он словно глотнул свежего воздуха, вырвался из клетки прогнившей общественной системы на свободу. В кои-то веки в «анналах американского безумия» (выделено нами. – В. Г.) [2, 158] он нашел себе СТОЯЩЕЕ ДЕЛО. В задушевной беседе со своим другом Питером Сакс восклицает: «Не могу тебе передать, как я был счастлив. Я освободился, у меня словно выросли крылья. <…> Я очистился, воспрянул, восстал из пепла. Что-то вроде религиозного перерождения. Как будто я услышал глас Божий. Мои повседневные заботы канули в небытие. Мне предстояло нести миру слово святой истины» [2, 167]. Сакс чувствует себя пророком, даже миссией новой религии – религии Свободы. У него, как у настоящего «учителя» есть даже свой апостол – писатель-повествователь Петр Аарон. Имя данного героя также знаковое (Петр в пер. с арам. «камень» [16, 307], Аарон с евр. «осиянный») [15, 21]. С одной стороны, такое имя отражает благоговейное отношение автора к писательскому труду и осознание того спасительного значения и «апостольской» роли, которую играют деятели культуры вообще и писатели в частности в деле сохранения гармоничного состояния культуры и цивилизации. С другой стороны, поскольку герой не идеален, в имени заключена и ирония: если апостолы таковы, то какова же паства?

В заключение хочется сказать несколько слов о последнем романе П. Остера «Сансет парк», текст которого был опубликован в 2010 г. И здесь Остер остается верен себе: данное романное пространство представляет собой усложненное интертекстуальное повествование с элементами антиутопии, с упоминанием множества книг и культурных реалий Америки. Снова знаковое название. На этот раз (как и в «Нью-Йоркской трилогии») – топоним. Сансет парк (Sunset Park) – реальное место, район Западного Бруклина. В художественном пространстве романа Остера он превращается в парк «заката цивилизации», в место, где ломаются судьбы и умирают надежды. На этот раз романное пространство выстроено как мозаика личностных повествований, которые связаны между собой героем по имени Майлс Хеллер. Майлс не писатель (официально он не пишет книг и не издает их), однако в юности подавал большие надежды и его сочинения вызывали восхищение у искушенного в писательском мастерстве отца-издателя.

Майлс – молодой человек из хорошей семьи (отец – глава преуспевающего книжного издательства, мать – известная актриса, мачеха – профессор-филолог), окончивший престижную школу, подававший большие надежды, но внезапно оставивший колледж. Ему 28 лет, он умен, образован, красив, но давно махнул на себя рукой. Как пишет автор, он «безадресно плыл по течению в холодном отстранении от мира» [3, 7]. У него никакого представления о собственном будущем. Он работает в бригаде мусорщиков фотографом – фотографирует вещи, которыми в избытке завалены брошенные дома. Майлс понимает, что занимается пустым, никому не нужным делом, однако привязан к этому занятию. Фотографируя вещи, он словно пытается удержать этот рушащийся мир на плаву, продлить его агонию. У него нет никаких амбиций, «он доволен происходящим и никуда не спешит» [3, 3], «у него появилась способность жить настоящим, ограничить себя нахождением здесь и сейчас» [3, 3], «никаких планов на будущее, никаких желаний и надежд, лишь только то, что мир предлагает тебе между одним рассветом и другим – жить, уменьшив свои желания настолько, насколько возможно вообще для человеческого существа» [3, 3]. Он ведет аскетический образ жизни, ограничивая себя во всем: у него нет телевизора, радио и компьютера. Он с удовольствием отказался бы и от автомобиля (променял бы его на велосипед), но он нужен ему для работы. Та же история и с сотовым телефоном. Единственное исключение Майлс делает для цифровой камеры. Именно она помогает ему выживать в этом «королевстве несбывшихся желаний» [3, 2]. За свою работу герой получает сравнительно неплохую зарплату, которой хватает на еду, на то, чтобы оплатить небольшую квартирку в бедном районе и на книги. Покупка книг – это единственная роскошь, которую он оставил для себя из своей прошлой жизни – «книг в бумажных обложках, в основном романов. Американских авторов, британских, переводы с иностранных; в конце концов, книги для него не роскошь, а, скорее, необходимость, и чтение – привычка, от которой он и не хотел бы избавиться» [3, 3].