Современная жрица Изиды

Въ отвтъ на мои разспросы м-ръ Дамодаръ и м-ръ П. Сриневасъ Рао согласились, что единственные примры этихъ чудесъ были два, приведенные въ приложеніи XI.

Вотъ въ чемъ состояли эти чудеса: 4 марта 1884 г., когда Блаватская и Олкоттъ были въ Европ, Сриневасъ Рао, находясь вслдствіе домашнихъ обстоятельствъ въ очень угнетенномъ настроеніи духа, пришелъ въ Адіаръ и попросилъ Дамодара показать ему шкапъ, не упоминая при этомъ о своемъ настроеніи. Дамодаръ отворилъ шкапъ, но черезъ нсколько секундъ объявилъ, что онъ получилъ приказаніе закрыть его, что и было тотчасъ исполнено. Однако вскор Дамодаръ снова открылъ шкапъ, и Сриневасъ Рао нашелъ въ немъ письмо къ себ Кутъ-Хуми, въ которомъ махатма утшалъ его и совтовалъ успокоиться духомъ. Второй случай былъ съ Харисити Рунсинги. Однажды онъ, съ позволенія Дамодара, положилъ въ шкапъ письмо къ махатм, касавшееся его домашнихъ обстоятельствъ. На слдующій день письмо было найдено нераспечатаннымъ и по открытіи въ немъ оказался отвтъ Кутъ-Хуми, написанный обычнымъ синимъ карандашемъ.

Читатель замтитъ, что во второмъ случа, когда въ шкапъ было положено письмо, требовавшее спеціальнаго отвта, то до появленія отвта прошло довольно много времени. Въ первомъ случа не было положено никакого письма, не требовалось никакихъ спеціальныхъ справокъ и письмо въ шкап явилось безъ остановки. Для читателя будетъ ясно, какую роль могъ играть при этомъ м-ръ Дамодаръ и то, что для этого именно феномена не было надобности въ томъ, чтобы задняя сторона шкапа открывалась.

Извстно, что когда г-жа Блаватская была въ Мадрас, въ шкап находились мгновенные отвты на мысленные вопросы, что конверты писемъ съ вопросами возвращались нетронутыми, а когда ихъ вскрывали, внутри находились отвты, написанные почеркомъ махатмы. Посл многихъ разспросовъ я убдился, что во всхъ случаяхъ, о которыхъ я слышалъ, мысленные вопросы могли быть угаданы г-жею Блаватской; конечно, вопросы по большей части касались того, будетъ ли спрашивавшій имть успхъ въ своемъ желаніи сдлаться ученикомъ махатмы, и отвты часто были неопредленнаго и пророческаго характера. Во многихъ случаяхъ конвертъ съ вопросомъ, положенный въ шкапъ, былъ заране присланъ для этого въ главную квартиру, такъ что его легко было вскрыть прежде даже, чмъ положить въ шкапъ. Тамъ, гд вопросъ задавался съ особой тщательностью, тамъ — или не давалось спеціальнаго отвта, или отвтъ откладывался. М-ръ Езекіель, теософъ изъ Пуны, описалъ мн подробности полученнаго имъ отъ махатмы сообщенія въ отвтъ на его особый вопросъ. Эти подробности вполн согласны съ моимъ предположеніемъ относительно г-жи Блаватской, но м-ръ Езекіель не желаетъ, чтобы он были напечатаны; однако онъ далъ мн позволеніе подтвердить полную справедливость нижеслдующаго мста въ памфлет г-жи Куломбъ (стр. 73):

„Есть другой феноменъ, о которомъ я могу упомянуть, такъ какъ онъ произошелъ въ присутствіи м-ра Езекіель, о которомъ я буду говорить поздне. Во время годовщины, въ числ многихъ делегатовъ, явившихся по этому случаю, находился и упомянутый джентльмэнъ. Онъ былъ въ числ другихъ въ комнат г-жи Блаватской, когда съ потолка упало письмо. М-ръ Езекіель естественно предположилъ, что оно могло быть нарочно заране туда засунуто, и объявилъ это, подъ величайшимъ секретомъ, многимъ изъ членовъ Общества. Тмъ не мене это дошло до ушей г-жи Блаватской, и она сейчасъ же велла моему мужу снять спираль, по которой проходила веревочка, и замазать отверстія краской, такъ чтобы уничтожить вс слды; когда это было сдлано, она позвала нкоторыхъ, чтобы показать, какъ смшно было обвиненіе“.

Слдующее письмо упало съ потолка въ гостиной г-жи Блаватской и, по всей вроятности, было устроено такъ же, какъ и „чудесное“ письмо, приготовленное для меня Куломбами, которое было описано въ апрльскомъ номер Журнала въ моемъ нижеслдующемъ письм изъ Индіи:

Мадрасъ, 9 января 1885 г.

Сегодня утромъ я пригласилъ къ себ Куломбовъ, живущихъ въ дом м-ра Дайера въ С-тъ Томе. До прибытія г-жи Куломбъ, я короткое время разговаривалъ съ м-ромъ Куломбъ. Во время послдующаго разговора я замтилъ, что еще не имю удовлетворительной теоріи относительно падающихъ съ потолка писемъ. Въ эту минуту появилось что-то блое, коснулось моихъ волосъ и упало на полъ. Это было письмо. Я его поднялъ. Оно было адресовано на мое имя. Г-нъ и г-жа Куломбъ сидли недалеко отъ меня, напротивъ. Я не замтилъ съ ихъ стороны ни малйшаго движенія, которое могло бы относиться къ появленію письма. Разсматривая потолокъ со своего мста, я не замтилъ никакой трещины; потолокъ казался цлымъ. Развернувъ письмо, я убдился, что оно иметъ отношеніе къ нашему разговору. Вотъ оно буквально: