Современное путешествие Лады в ад и рай

Со временем я все больше и больше работал «с документами» дома – выражаясь дипломатическим языком. А попросту валялся дома в своей шикарной загородной резиденции или с перепоя, ибо к концу своего маразма я стал сильно пить, или с болезни, от этого самого перепоя. Вывозить меня в свет, на прием, или в зарубежные поездки становилось все более и более опасным. То я вдруг упаду на приеме, или начну дирижировать каким-то хором, или понесу вдруг какую-то околесицу. Или просто засну на приеме на глазах у всех. Но узкий круг шестеренок холил и лелеял меня. Если меня не будет, то и их не будет. Круговая порука.

И пришло время. И наступил, как всегда бывает, в конце правления «деятеля», полный застой во всех делах: и в кадровых, и в экономических, и в финансовых, и в военных, и во всех других.

Народ все видел. И народ молчал.

«Каков народ, такова и система», «народ заслужил то, что заслужил», «каков народ, таков и царь» – думал я, – в редкие минуты ясного и разумного своего мышления. Система жила своей «застойной жизнью», а народ – своей «застойной жизнью». И лишь только больше и больше сочинял анекдотов обо мне и «системе». Как я понял, для народа это был единственный метод борьбы с системой.

В конце концов, от пьянства, а, вернее, по официальной версии, от цирроза печени, я умер. Хоронили меня пышно. Кто дальше стал слугой и заложником системы, и в какую сторону эта система пошла – я точно не знаю. Моя Душа попала прямо сюда, в 8 круг Чистилища, а бренное тело в официальный склеп. Но в промежутках между муками, во время молитв, из разговоров со своими новыми соседями по мучениям, я слыхал, что узкий круг шестеренок назначил после меня в слуги и заложники системы моего помощника, который клал мне бумаги на стол на подпись. И умело умел выводить меня из запоя народными средствами. Ибо сам был из народа. И родители у него были алкоголиками. И сам тоже был «зашитый». Так что опыт был по этому делу.

Да и вообще, хоть он был недалекого ума, но аппаратчик был опытный.

Затем я краем уха слыхал, что система, как мутант, сама себя видоизменила, то ли вправо, то ли влево, я не разобрался, ибо бегаю на свои мучения и на молитвы в храм. И времени совсем нет думать.

Единственно, что я понял, что время на мучения у меня отведено большое. Вероятно, много грехов наделал. Придет время, и я в соседях увижу очередного заложника системы. И он мне расскажет, в перерывах между мучениям.

И, наконец, слуга и заложник системы авторитетно прошамкал:

Я никогда не верил ни в ад, ни в чистилище. Не ходил в церковь и не верил в Бога. Но ужас! Все, о чем говорит религия – все это оказалось реальностью. чистилище – это жестокая реальность. Я это авторитетно заверяю.

И добавил:

«Не виноватый я! Я, слуга и заложник системы, – жертва жизни. Жизнь заставила. Система заставила. Система любого перемелет.

«Я все расскажу на земле. Если меня только захотят выслушать», – сказала добрая Лада. – Я буду молиться за вас».

Глава 9. Круг 9. «Чревоугодник, телоугодник, душеугодник поневоле». – «Представитель одноразовой культуры»

И снова в скорбный путь. Мягкий свет освещал все вокруг. Чахлая зелень выбивалась из холодной земли. Все вокруг было в мертвом оцепенении, и лишь Фигура и Лада отживляли пейзаж.

И вот снова ворота. И снова у ворот стоит Ангел Кроткий. И глаза у него излучали доброту и любовь.

«Я уже все знаю. Проходите», – сказал он.

И, как в других кругах чистилища, Лада увидела такой же пейзаж. И так же ко всем храмам шли толпы и толпы греховных душ, одетых во все серое, которые уже с утра прошли свои испытания и теперь шли на богослужение.

И Фигура начал свой рассказ:

«Здесь, в 9-м круге чистилища, где душа очищается от земного греха – чревоугодия, телоугодия, ненасытия во всем и везде: и к пище, и к роскоши. Человеку реально мало надо, чтобы насытить свое тело внутри и сверху. А у многих современных людей пресыщение сверх меры во всем. Он набивает свое тело сверх меры вовнутрь. И утроба его становится все более и более ненасытной. И аппетит к еде растет и растет. Он набивает свое тело сверху. И аппетит ко всему дорогому, к роскоши растет и растет.

И здесь я заметил закономерность: чем богаче человек, и чем больше у него всего есть: и еды, и одежды, и роскоши всякой, тем больше ему хочется.

Есть понятие для ненасытного чрева человека: чревоугодие. А можно и о ненасытной наружной утробе человека сказать: телоугодие.

Ненасытные чревоугодие и телоугодие стали символом современной жизни. И это ненасытное чревоугодие и телоугодие съедает современного человека, как личность духовную. Внутреннее чрево и наружное чрево требуют все время еды, как зверь алчущий: возникло общество потребления во имя угодия чрева внутреннего и наружного.