Современные польские повести

Потом целую неделю ничего не происходило. Прок успокоился, в беседах с матерью не возвращался больше к предположениям о своей психической болезни. В воскресенье был с ней в кино. А в понедельник — сошел с ума. Это выглядело так. В одиннадцать утра он вышел из мастерской, оставив дверь открытой, не ответил, как обычно отвечал на приветствие знакомого кондитера, итальянца по происхождению, у которого была лавчонка на углу, тот стоял в дверях и первым поздоровался с ним. Прок, который показался кондитеру каким-то странным, вошел в лавку, купил сладостей, пообещав расплатиться по возвращении, потому что тогда будет при «больших деньгах», — вообще-то он никогда не хвастался доходами, — сел на стоянке в такси — такси он не пользовался лет десять — и назвал шоферу адрес на рю де л’Опера. Велел ему обождать и через четверть часа вернулся к машине, громко разговаривая сам с собой и размахивая руками, — в одной он сжимал конверт, полный банкнотов. Проклиная мерзавца, пытавшегося лишить его заработка, он велел везти его по направлению к Нотр Дам. Там, на острове, заплатил шоферу за рейс сто франков, не требуя сдачи, — таксист заметил, что в конверте одни сотенные бумажки, — и, прежде чем машина успела отъехать, начал перелезать через перила моста. Какой-то прохожий схватил его за ногу, они стали бороться; видя это, шофер выскочил из такси, но даже вдвоем им не удавалось справиться с оптиком. На мостовой валялись стофранковые банкноты. Появился полицейский, втроем они сунули Прока в машину, а тот все продолжал буйствовать. Наконец полицейский пристегнул его наручниками к себе, и они поехали в больницу. По дороге оптику удалась крайне необычная штука. Когда машина тронулась, он как бы ушел в себя и лежал рядом с полицейским безвольный, словно тряпка, а потом вдруг рванулся и прежде, чем тот водворил его на место, выхватил у шофера баранку. Вокруг было полно машин, и произошла авария. Такси с такой силой врезалось в переднюю дверцу одного из «ситроенов», что его водителю переломило запястье. Наконец полицейский на другом такси доставил Прока в больницу, но там отнеслись к нему недостаточно серьезно, тем более что он впал в ступор, временами всхлипывал, не отвечал на вопросы, но, в общем, вел себя смирно. Его оставили для обследования, а при вечернем обходе главного врача обнаружилось, что он исчез. Нашли его под кроватью, где он лежал, завернувшись в одеяло, вытащенное из пододеяльника, и так плотно прижавшись к стене, что его не скоро заметили. Он потерял сознание от потери крови: лезвием, которое ему удалось переложить из одежды в больничную пижаму, вскрыл себе вены на руках. Его отходили, пришлось трижды переливать кровь. Потом уже начались осложнения, поскольку у него было слабое сердце.

Это дело я получил на следующий день после происшествия на острове Сен-Луи. Собственно, оно как будто было не по части Сюрте, но юрисконсульт владельца «ситроена» решил, что представился отличный случай «подоить» полицию. Адвокат выдвинул версию о возмутительной халатности полицейского, который, конвоируя обезумевшего преступника, позволил ему врезаться в машину, в результате чего его клиенту не только причинен материальный ущерб, но нанесены и телесные повреждения и тяжелая психическая травма. Следовательно, полиция несет ответственность, и придется выплачивать пенсию — из фондов министерства, разумеется, — поскольку виновный в случившемся полицейский находился при исполнении служебных обязанностей.

Чтобы обеспечить себе надежные позиции, адвокат в подобном духе информировал прессу. Поэтому дело из разряда банальных инцидентов перешло в ранг повыше: речь шла уже о престиже Сюрте, точнее, уголовной полиции. Шеф поручил мне расследование.