Читаем Современные праздники и обряды народов СССР полностью

В России Красное Знамя впервые было поднято в апреле 1861 г. в стане восставших крестьян с. Кандиевка Пензенской губ. в ответ на царский «Манифест» 19 февраля 1861 г. Почти 50 тыс. крестьян разбили в с. Кандиевка повстанческий лагерь, в центре которого реяло алое полотнище. Восставшие выдвинули требования: раздел помещичьей земли, имущества и скота. Расправа над повстанцами была беспощадной. В память о них в Кандиевке установлен обелиск. На нем высечены имена тех, кто впервые в истории освободительной борьбы с царизмом поднял в России Красное Знамя свободы{1}.

Затем кумачовое полотнище появляется на демонстрации 6 декабря 1876 г. на площади Казанского собора в Петербурге. Это была первая политическая демонстрация с участием передовых рабочих. С того времени Красное Знамя в России — самая популярная реликвия борющегося пролетариата.

Первые пролетарские ритуалы и символы, являясь отражением идей революционного обновления мира, одновременно утверждали духовную свободу человека. Лишенные привычной религиозной атрибутики, они носили антиклерикальный характер. Известно, например, что среди революционных актов Парижской Коммуны были и такие, как отмена религиозной присяги, удаление из школ религиозной символики (распятий и крестов), признание законности гражданского брака наряду с церковным. Был разработан также специальный ритуал похорон павших коммунаров.

В России рост рабочего движения послужил закреплению сложившихся форм пролетарских традиций и революционной символики: наряду с Красным Знаменем таким символом становится 1 Мая — День международной солидарности трудящихся.

День 1 мая, как долгожданный праздник весны, с давних времен занимал особое место в жизни разных паре дов. В быту населения дореволюционной России большой популярностью пользовались первомайские гулянья. Светская, бытовая, основа праздника была столь сильна в сознании людей, что христианской церкви ни в Европе, ни в России не удалось ввести его в рамки своего календаря, хотя попытки к этому делались. Например, в России на 2 мая православием установлен один из дней памяти первых русских святых Бориса и Глеба, а 1 мая среди крестьян именовалось «Еремеем-запрягальником», так как церковь этот день посвящает пророку Иеремии.

С конца XIX в. день 1 мая становится общественно-политическим праздником трудящихся всего мира. В июле 1889 г. Парижским конгрессом II Интернационала было принято решение о праздновании 1 мая Дня солидарности рабочих. Этим была увековечена память о забастовке рабочих Чикаго, выступивших 1 мая 1886 г. с требованием 8-часового рабочего дня и закончившаяся кровопролитным столкновением с полицией. В 1890 г. почти во всех странах Западной Европы день 1 мая был уже отмечен как международный праздник рабочих.

В России первоначальной формой пролетарского Первомая была «маевка». Это был праздник наиболее развитой и сознательной части рабочих. Пролетарская маевка как один из способов оппозиции царизму и буржуазному строю проводилась в форме нелегальных революционных сходок рабочих, обычно под видом загородных прогулок в лес, на речку и т. п. Например, маевки на лодках были организованы в Ярославле и Казани в 1905 г. «Из лодок образовалась целая флотилия, были выкинуты красные флаги, пелись революционные песни…», — сообщалось в корреспонденции из Ярославля{2}.

О значении маевок как формы политической борьбы говорит уже то, что В. И. Ленин, составляя примерный список вопросов, по которым был желателен ответ в докладах комитетов и групп РСДРП на II съезде партии, под 21 пунктом записал: «Маевки. История каждой маевки и уроки на будущее»{3}. В июне-июле 1903 г., разрабатывая проекты резолюций ко II съезду РСДРП, он пишет специальный «Проект резолюции о 1 Мая»: «Съезд подтверждает вошедшее уже в обычай празднование Первого мая, обращая внимание всех организаций партии на выбор наиболее подходящих, при наших условиях, времени и способа чествования международного праздника освободительной борьбы пролетариата»{4}.

В России первая рабочая маевка состоялась в Петербурге в 1891 г.{5} В Москве первая маевка была организована «Московским рабочим союзом» в 1895 г. По воспоминаниям ее участника революционера М. Лядова, она состоялась в лесу между станциями Вишняки, Кусково и Перово. На нее собралось около 300 человек с 35 московских фабрик. Когда сбор был закончен, один из участников развернул спрятанное на груди красное знамя. «Нет нужды, что это только простой красный кумач, но на нем чернилами выведена надпись: «Да здравствует Первое мая!» Раздается могучее — ура! Первое свободное «ура» почувствовавших волю»{6}. С 1897 г. повсеместным явлением в России становится первомайская стачка. А со следующего, 1898 г. в первомайских прокламациях и лозунгах звучит требование политической свободы{7}. Первая многотысячная майская политическая демонстрация состоялась в Харькове 1 мая 1900 г.

Перейти на страницу:

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология